Кодекс имиджмейкера - [32]

Шеф-редактор Повертайло, просмотрев отснятый рабочий материал, ловко оттер постоянную ведущую Шаромыгину на второй план и сам взялся комментировать события. Лучшей предвыборной рекламы себе любимому он и пожелать не мог. Пересняв несколько синхронов, добавив себя в началово и кончалово, Семен Яковлевич выступил в передаче гневным обличителем мясокомбината и его хозяина, борцом за чистоту и порядок в городе. Надо отдать должное Повертайло – он не испортил Шаромыгинский материал. Доходчиво и понятно, как для даунов, он рассказал о том, как обанкротили мясуху – гордость Свободно. Как за забором рухнувшего гиганта вырос новый мясокомбинат, куда практически задаром продали лучшее оборудование банкрота. Как за копейки, от безработицы и нужды, пошли работать к Максу технологи, фаршесоставители, инженеры. Показал «Перископ» и жуткую свалку. Потрясая батоном колбасы, безответно вопрошал о том, как может стоить колбаса дешевле мяса? Из чего её делают? Пытался накормить перед камерой своего кота «Докторской». Ясное дело, тот жрать не стал. Риторический вопрос о том, почему же мы такую колбасу едим, повис в воздухе. Раздухарившись, Самуил Яковлевич заявил, что прокуратура может считать его выступление официальным заявлением.

Кузнецов, увидев «Перископ» в свободнинском эфире, скрипнул зубами:

– Убью сучару!

Повертайло достучался до небес. Похоже, в этот день Господь не смотрел бесконечную жевательную резинку для глаз – сериал «Насрать на живых», – а, переключая каналы, наткнулся на «Перископ». Грянул гром. Силовики взяли мясуху в оборот. Возбудили уголовное дело и началась свистопляска.

Каким-то образом в Свободно оказались несколько сотен контейнеров с мясом глубокой заморозки, которые по документам были уничтожены из-за нарушения условий хранения несколько лет назад в далекой центральной России за большие бюджетные деньги. Мясокомбинат во всю работал с продуктом – гнал мясо на колбасы и фасовал сетевикам в супермаркеты. Дальше – больше. Рьяные оперативники выяснили, что австралийская говядина на деле оказалась мясом индийского водяного буйвола, импорт которого запретила еще Советская Россия в 1923 году. И не зря. Свободнинские эксперты выявили, что «деликатесные» буйволиные печень и язык заражены возбудителями каких-то мерзких болезней.

Для Кузнецова настали тяжелые дни. О выборах сейчас он думал меньше всего. Будь Макс патлатый, поседел бы точно. А так только лысиной потел, да тяжело вздыхал, как больная корова. От переживаний он похудел. Тонул в ставшем великоватым пиджаке. Большой мягкий зад его висел над пятками, как нераскрывшийся парашют.

Хозяин мясокомбината отбивался от проверяющих, как мог. От кутузки его уберегли пяток подставных компаний, формально поставлявших сырье на комбинат по долгосрочным договорам. Максик разводил руками, – я мол, и сам пострадал из-за таких-сяких злодеев.

Гром стих так же внезапно, как и прогремел – разбираться оказалось не с кем. Фигуранты дел скопом погибли в огне пожара в сауне. Несчастный случай.

Пожарные, прибывшие на место происшествия, обнаружили тела четырех директоров – контрагентов кузнецовского мясокомбината. Посетители сауны оказались нетрезвы и, констатировали эксперты, задохнулись продуктами горения. Пятого директора выловили в бассейне собственного дома. Он сиганул в воду со связанными руками и ногами, правда, успел написать предсмертную записку. Так, мол, и так… прошу в моей смерти никого не винить… Чистое самоубийство с особой жестокостью.

Казалось, страсти в городе уже улеглись, но случилась совсем уж странная история. Какие-то злодеи подкараулили у своего дома и нещадно избили шеф-редактора редакционно-издательского информационного комплекса, кандидата на должность мэра города Свободно Повертайло. С тяжелыми травмами головы Самуил Яковлевич был доставлен в городскую больницу, где после проведенной операции, впал в кому.

Часть IV

То, что должно случиться

Действовать обыденно – это нормально, при условии, что ты не чувствуешь обыденного.

Ричард Бах

Ежедневная вечерняя планерка в теневом штабе затянулась. Команда сгрудилась вокруг длинного стола, составлявшего с профатиловским гигантскую букву «т». Задания розданы, «заправлены в планшеты космические карты», но никто не расходился. Профатилов попросил всех остаться и обмозговать тему дня – сдачу Сафоновым документов на регистрацию.

Заложив руки за голову, раскачиваясь в кресле, он рассуждал вслух:

– Я не верю, что он ангел небесный. Нельзя подняться до таких высот, не замарав белых одежд. У него должно быть рыльце в пушку! Давайте вместе подумаем, где он свои скелеты прячет, в каком шкафу? Завтра жду от вас предложений.

– К нему не подступиться – высокий народный избранник, депутат Госдумы. Вокруг него и охрана и фэйсы, – задумчиво покрутил ус Лазебный-младший.

– Толя, мы же не теракт планируем, – отозвалась Маня Профатилова.

– Да? – с деланным удивлением огляделся на коллег Анатолий. – Вот чёрт…

Уставший за день народ, поднимаясь из-за стола, вяло хмыкнул.

Сегодня вместе с Сафоновым сдал документы на регистрацию Игнатов. Пока статус зарегистрированного кандидата был только у Кутового, и Профатилов всяк обыгрывал это лидерство. Теперь могли появиться вторые, третьи и далее по списку, номера.