Кочевница - [21]

― Ну?

― Мой дед по маминой линии. Наверное, он…

― А почему ты так думаешь?

― Однажды…

В комнату вошёл Питер. Он жалостливо и как-то виновато посмотрел на Сэма:

― Мария, тебя зовут в комнату на чердаке. Как ты, сынок? — от Питера неприятно пахло спиртным.

― Нормально. Ты же обещал больше не пить.

― Хорошо, милый. Просто сразу покончить с этим нелегко. Но я обязательно… Я скоро… Вот увидишь. Главное теперь, чтобы ты больше не хворал. А я справлюсь. Обещаю.

Глава 14. «Ты не сможешь оставаться в стороне»

За всё то время, что прошло с их героического похода в кузницу Берингрифа, чародеи с чердака ни разу не приглашали Марию к себе. Она сама к ним заходила, чтобы принести еду и забрать чистую посуду. Они были приветливы с нею, но не говорили ни о чём… таком. Только спрашивали о здоровье Сэмюеля. И когда Мария сообщала, что пока нет ничего утешительного, сразу начинали спорить.

― Я же говорю тебе, это просто слабость, вызванная сильным потрясением, — нападала Елена на Эдуарда.

― Не может быть! Открытие Огненных Врат не должно пройти бесследно для человека. Вот, читай: «Любая дверь, на которую наложена печать заклятия, не может быть открыта безнаказанно. Всякий, снимающий печать, берёт на себя ответственность за нарушение заклятия».

― А кто-то берёт на себя вообще слишком много. Во-первых, Врата открывал не Сэм, а мы. А Сэм — только ключ. Во-вторых, даже если всё, что ты там нарыл в книге своего папочки — правда, не нам придумывать, как спасти мальчишку от наказания.

― Нет никакого наказания. Всё должно быть очень просто. Кочевник был мудрым магом и добрым человеком. Он не стал бы подвергать опасности ребёнка. Мы чего-то не знаем, поэтому не предусмотрели такого исхода с Сэмом, — как всегда подвёл черту Орландо.

― И что же теперь? Мальчишка ведь может умереть. Жалко… И кто будет Ключом? Роланд что ли? — подала растерянный голос Элизабет.

― Все будет хорошо, Лизи, — успокоил девушку Орландо. — Эд, посмотри в астрологии. Может дело в расположении звёзд в полнолуние? Под каким созвездием рождён Сэмюель?

Мария не сразу поняла, что вопрос обращён к ней.

― Под созвездием рыбы, кажется.

― Узнай точно.

― Лизи, нам пора за жабьей икрой, — сказала Елена и помешала светящееся содержимое своего котелка.

Елена, как и Нэнси, что-то всё время варила в котелке, который был закреплён на штуке, напоминающей керогаз. И для своего варева использовала всякую дрянь — жабью икру, змеиную кожу, птичий помёт. Мария, ещё когда убирала впервые на чердаке, нашла старый шкаф со шкатулками и мешочками, заполненными травами, дурно и приятно пахнущими порошками, склянками с разноцветными мутными и прозрачными жидкостями. Тогда она решила, что это снадобья Нэнси, которые уже не нужны, но выбросить жалко. Оказывается, запасы принадлежали вовсе не хозяйке дома, а Елене Прекрасной, что бывала здесь редко, но просила Питера держать наготове весь свой алхимический материал.

Правда Елена ещё ни разу не заставляла Марию поить своим лекарством больного. Однозначно, Мария не стала бы давать это Сэму. То, что предлагала Нэнси, напоминало обычное траволечение, альтернативу которому найти в Хайхилле не представлялось возможным, и Мария искренне надеялась на опыт и материнское чутьё Нэнси. Но давать ребёнку птичий помёт? Ни за что!

В этот раз Марию ждали на чердаке. Все сидели вокруг стола, освещённого свечами и заставленного чистой посудой. Она бросилась собирать тарелки, но Елена плавно отстранила Марию от посуды и заставила присесть на пустой стул.

― Мальчик, кажется, пошёл на поправку. Ты хорошо за ним ухаживала.

― Ну и что?

― Ты не доверяешь нам?

― При чём здесь это?

― Притом, что тебе придётся научиться доверять. Так же как и нам придётся научиться доверять тебе. — Елена взглянула на Элизабет, а та отвернулась в сторону.

― Это почему?

― Ты ведь понимаешь, что мы не можем здесь находиться долго. У каждого из нас есть свои дела, обязанности, которые ждут исполнения. Но теперь, когда ты знаешь, что находишься здесь неспроста, и тебе известно нечто тайное…

― Ты не сможешь оставаться в стороне, — Орландо решил взять нить разговора в свои руки. — Допустим, ты не совсем понимаешь своей роли в событиях последних месяцев. Но, надеюсь, не станешь отрицать, что спасла жизнь Сэмюелю, помогла ему решиться запечатать родного отца за Огненными Вратами, предотвратив непоправимое.

― Мария, — несмело вступил в разговор Эдуард, — кочевники — очень сильные маги. Магическая сила любого кочующего волшебника сравнима лишь с силами самых древних и великих колдовских родов. Возможно, ты действительно не чувствуешь в себе магии. Но это так, поверь!

― Тебе придётся решить, к чему ты приложишь свои способности: станешь ли ты помогать нам или Берингрифу, — Элизабет говорила твёрдо и, не мигая, смотрела на Марию.

― Кому? Берингрифу?! — возмутилась Мария. Она как спасительный круг выхватила из темноты взгляд Орландо, потом смутилась, стала переводить глаза то на Эдуарда, то на Елену. Во взгляде последней было, как всегда, что-то мудрое и доброе. А Эд растерялся и был здорово смущён. Мария посмотрела на свои руки, сцепленные под столом, и, как иногда бывало в прошлой жизни, когда кто-то окончательно выводил её из себя, впилась колючими чёрными очами в красивое лицо Элизабет. — Хорошо, я подумаю. Можно идти, господин? — спросила разрешения у Орландо и встала из-за стола.