Кочегарка - [11]

Ему будет не хватать Кэти больше, чем он это себе представлял.

– Если тебе действительно повезет на Золотой Горе[18], то мы приедем к тебе жить, – сказала сестра.

Такой вот китайский юмор.

Деннис еще раз потянул за веревки, просто чтобы чем-то занять себя. Сборы были закончены, и ему больше незачем было тянуть время, да и времени уже было больше двух пополудни. Пора было ехать, но в таком отъезде чего-то не хватало. Деннис полностью прощался со своей прошлой жизнью и резко рушил привычную жизнь своих матери и сестры. Поэтому просто сказать «до свидания», сесть в машину и уехать казалось ему слишком мелким для такого события. Он не мог избавиться от ощущения, что такое прощание должно быть более запоминающимся. Своим друзьям Деннис уже сказал «до свидания» вчера вечером, а сейчас перед ним была его семья, и он стоял с ней на пороге своего дома.

В семье они не так часто давали волю эмоциям и избегали прилюдно демонстрировать их. И тем не менее Деннис подошел к матери и крепко обнял ее. Ощутил, насколько она напряжена и как мала. Чувствуя под одеждой и кожей ее кости, он впервые задумался над тем, какая она хрупкая.

И какая старая.

Это оказалось для него настоящим шоком, а печаль, которая пришла вслед за этим открытием, почти заставила его отказаться от своих намерений. Кто знает, сколько ей еще осталось? И правильно ли он поступает, бросая ее? Правильно ли поступает, безрассудно отказываясь от того времени, которое им отпущено, чтобы быть вместе? Он отпустил мать и отступил на шаг.

А потом его уже обнимала Кэти, взявшая инициативу в свои руки, и ее объятия были взволнованными и многочисленными – и Деннис еще раз убедился, что принял правильное решение. Он крепко и со значением обнял ее в ответ и мысленно пообещал самому себе, что если все пойдет хорошо, то он выпишет их к себе.

– Осторожнее на дороге, – еще раз повторила Кэти, – и не забывай оставлять телефон включенным.

– Знаю, знаю.

Мать заставила его пообещать, что он будет звонить им ежедневно в семь часов вечера, вне зависимости от того, где он и чем занимается, и Деннис дал ей такое обещание. Его радовала перспектива начать жить отдельно от них, но в то же время ему казалось правильным поддерживать с ними постоянную связь.

И вот наступило время. Он сел в машину и помахал рукой. По щекам Кэти ручьем текли слезы, и мать, к его большому удивлению, тоже плакала. Его глаза тоже были полны слез, и, решив побыстрее закончить со всем этим, Деннис завел двигатель, выкрикнул «до свидания» по-китайски и умчался.

Он заставил себя сконцентрироваться на дорожной обстановке и на выборе дороги, которая должна была вывести его на федеральное шоссе, намеренно не думая о матери и сестре, которых оставлял позади.

К тому времени, когда Деннис выехал на шоссе № 76 в западном направлении, он уже думал о будущем, а не о прошлом, и печаль в его душе уступила место предвкушению. Было приятно ощущать себя на федеральной трассе, и он включил диск, который записал именно для этого момента, – старые песни времен его юности, посвященные дороге и очарованию новых мест.

У него не было какой-то конкретной цели, но им владело чувство, которое звало его вперед. И теперь, будучи в одиночестве, Деннис мог себе в этом признаться. Да, он хотел путешествовать и хотел использовать это путешествие для того, чтобы в соответствии со старым клише «найти себя». Но было что-то еще, что-то большее какая-то значительная цель, которую он пока не мог понять.

Пару дней назад ему приснился сон, в котором он ехал по пустыне в сторону стены дыма. И из этой дымовой завесы на него смотрели глаза, сотни китайских глаз, полных такой враждебности, что он испугался. А над стеной дыма, доставая макушкой до самого неба, стояла темная фигура с треугольной головой и манила его к себе.

Денниса ни в коем случае нельзя было назвать религиозным человеком. Его Ма была буддисткой, так же как и Па, а они с сестрой не относились ни к одной религии. Они выросли среди христиан и иудеев, наблюдали по телевизору рождественские передачи и охотились с друзьями за крашеными яйцами в Пасху, имели тесные контакты с западными религиозными традициями американского общества, но те стекали с них, как с гуся вода. К ним так ничего и не пристало, так как специально их этому не обучали. Они никогда не чувствовали необходимости глубоко изучать эти теории и философские направления, и их не интересовала всеобъемлющая теория сверхъестественного возникновения жизни на Земле. Они были счастливы просто верить в рациональность окружающей их природы и не наделяли человеческими свойствами ее законы.

Но…

Но сейчас у Денниса было чувство, что в его поездке была какая-то высшая цель и что что-то неизвестное манит его вперед; и, хотя это ощущение и должно было привести его к некоторому дискомфорту, ничего подобного не происходило.

Он сгорал от желания поскорее добраться до цели.

Улыбаясь, Деннис выжал из своей старой машины 75 миль в час[19], чтобы влиться в поток автомобилей, и направился на запад.

Деннис пытался бежать, но его преследователь с силой ударил его битой по икрам, и он упал, почувствовав непереносимую боль. Человек что-то кричал ему по-английски, но выглядело все так, как будто он кричит на непонятном Деннису иностранном языке. Бита опять опустилась, и на этот раз попала Деннису по копчику – он услышал какой-то треск, и его ноги неожиданно отказались работать. Пытаясь выпрямиться, он почувствовал на руках мертвый вес своего тела.