Коббл Хилл - [69]

Ничего не случится, если она ему позвонит. В худшем случае он скажет «нет, спасибо», и она на пять секунд почувствует себя неловко, затем испытает огромное облегчение, а потом и вовсе забудет об этом. Мэнди потянулась к телефону и пролистала список контактов, ища имя агента. Крамер Лэмб. Что это за имя такое? «Тодд и Мэри Лэмб приветствуют своего малыша Крамера».

«Модель размера плюс. Модель размера плюс. Модель размера плюс». Это звучало как «толстая модель». Но, может быть, это круто? На самом деле, не каждый день встретишь женщину – особенно в этом не слишком модном районе Бруклина, – которая была бы моделью размера плюс или любого другого. Мэнди не знала, чем заняты другие женщины по соседству, но со стороны казалось, что их жизнь – это групповые прогулки, коврики для йоги, экосумки для покупок, парки Canada Goose с капюшонами из настоящего меха койота по девятьсот долларов, узкие джинсы, сабо и модные шведские велосипеды, где можно разместить шестерых детей.

Если бы только она могла позвонить кому-нибудь, чтобы обсудить все плюсы и минусы такого предприятия. Но единственным человеком, с которым Мэнди когда-либо советовалась, был Стью, а он посмеется над ней. А может, и нет. Все это ее смущало.

«Модель размера плюс. Модель размера плюс».

Неужели Мэнди действительно такая толстая? Она могла бы позвонить маме, но та наверняка наговорит ей гадостей. Ее мама никогда не была доброй. Нэнси Марзулли весила девяносто фунтов, каждый день выкуривала пачку сигарет Salem и ела консервированные фрукты прямо из банки. По ночам она пила водку и лимонад Crystal Light и ела сардины (тоже прямо из банки). Нэнси была матерью-одиночкой, но никогда не интересовалась Мэнди, а дочь никогда не интересовалась ею. Может быть, в один прекрасный день ее мама будет в супермаркете покупать себе очередной фруктовый коктейль или лимонад и вдруг увидит Мэнди в купальнике на обложке журнала Vogue. Тогда она, наверное, позвонит – чтобы сказать Мэнди о том, какая она толстая.

А вот на Стью это может произвести впечатление. Начать новую карьеру с рассеянным склерозом – это смело. Она снова нажала на имя Крамера Лэмба и ткнула кнопку вызова.

– Благодарю тебя, Дева Мария, – сказал он, когда она представилась. – Венди Кларк уже прислала мне твою фотографию, сделанную тайком в каком-то темном баре. Когда ты сможешь приехать? Я пришлю за тобой машину.

Мэнди все еще чувствовала своего рода похмелье после той караоке-вечеринки. Она выпила много вина и съела слишком много закусок, а еще общалась с множеством людей, не говоря уже о том, что каждый день ела печенье с травкой до и после той вечеринки. Мэнди чувствовала, что все еще не пришла в себя. Но других дел у нее все равно не было.

– Мне нужно принять душ, – сказала она агенту.

– Я не хочу тебя торопить. Я вообще не хочу причинять тебе никаких неудобств. Может, напишешь мне адрес, и я сам приеду к тебе, чтобы сделать несколько хороших снимков? Не укладывай волосы, не наноси макияж и не заморачивайся с одеждой. Нам нужна настоящая, живая съемка. Как насчет завтра, в пять часов?

У Мэнди будет время рассказать обо всем этом Стью и отменить встречу, если она вдруг решит передумать.

– Да, завтра будет удобно.

* * *

– Я думала, они ищут дом с видом, – прокомментировала Элизабет.

– Какой тут вид! – хрипло восхитилась вялая женщина с оранжевой кожей. Ее волосы были уложены специально для шоу, и выглядела она как подружка невесты.

– Это не вид, – усмехнулся Таппер. – Это парковка, идиотка.

– Круто! Тут двойной умывальник в ванной, – заметил ее простодушный муж.

– А почему у нас нет двойного умывальника? – Элизабет сделала вид, что жалуется.

– Потому что ты почти никогда не чистишь зубы, – ответил Таппер (так оно и было).

Им всегда нравилось смотреть вдвоем House Hunters[56]. В последний раз они смотрели это шоу вместе очень давно, однако на этой неделе супруги включали его каждое утро. Таппер снова испек блинчики с черникой и полил их кленовым сиропом из двухгаллонного кувшина, который привезла Элизабет.

– Итак, новый проект, – продолжил Таппер разговор, начатый во время последней рекламы. Попугай ара в его студии и в Monte заснял Элизабет с полными черными мешками для мусора. – Ты обшарила мою студию.

Элизабет улыбнулась своей редкой улыбкой, которая очень ей шла. Таппер знал, что она не любит обсуждать работу. Правда заключалась в том, что у нее еще не было нового проекта. Она вернулась домой, чтобы навестить Таппера и получить стипендию Макартура.

– Ты ведь не собираешься мне ничего объяснять?

Таппер знал жену достаточно хорошо, чтобы не настаивать на ответе. Супружеская пара из телешоу рассматривала сейчас второй вариант – квадратный кирпичный дом на сваях, построенный на холме с видом на болотистую бухту.

– За такой вид можно и умереть, – сказал муж, моргая на солнце мутными глазами.

– Совершенно верно, – согласилась его жена. – Посмотри на воду.

– Отличное место, чтобы умереть, – сказала Элизабет, – в таком месте легко представить, как жена дает мужу яд, а потом избавляется от тела.

– Именно так бы ты и поступила, – сказал Таппер.