— Тебе и Амано выписана лицензия на убийство.
— Что?!
— Не дергайся! Обычная мера предосторожности.
— Предосторожности? Да как тебе удалось сотворить такое со мной? И зачем вообще понадобилось…
— Морган, — Барбара сурово сдвинула брови, — в связи с недавними событиями, затронувшими вас обоих, руководство посчитало оправданным расширить круг ваших полномочий в части оперативной работы. Дало козырь, короче говоря.
— На кой черт? Ты же знаешь, как я отношусь к убийствам!
— Знаю. И штатные психологи тоже знают, почему и поставили свою визу на назначении. К тому же с твоим уровнем допуска эта процедура была лишь простой формальностью.
— Каким уровнем? Какого допуска?
— Нулевым.
— Но… — Насколько знаю, даже у Первого Консула допуск к секретным документам ниже. Ну, тетя, удружила! — Знаешь, в каком гробу я хотел все это видеть?
— Предполагаю. — По-кошачьи довольная улыбка.
— Тогда почему…
— Вообще-то допуск всегда достается тому, кто от него бегает. Никогда не задумывался над этой несправедливостью? К тому же поздно спорить: он у тебя оформлен со дня совершеннолетия.
— Не может быть!
— Может. Вместе с подписью в свидетельстве о рождении Эд ты поставил свою подпись и на данном документе.
Я тупо уставился в спокойные, чуть усталые глаза Барбары.
— Хочешь сказать…
— Раскинь мозгами. Как иначе можно было бы позволить «удочерение»?
— Но мне об этом не сказали. Почему?
— А если бы сказали? Что изменилось бы? Он тебе нужен был, этот допуск?
— Нет.
— Так в чем дело? Сейчас ты знаешь, что он есть. Будешь им пользоваться?
Я подумал. Серьезно.
— Скорее всего… тоже нет.
— Вот видишь! — удовлетворенно кивнула тетушка. — Что и требовалось доказать. Только не забывай, пожалуйста, теперь об этой возможности и связанной с ней ответственностью, хорошо?
— Забудешь тут… Кстати насчет лицензии.
— Да? — Толика недовольства в голосе.
— В каких пределах ею можно пользоваться?
— В разумных, — осторожно посоветовала Барбара.
— А конкретно? Сколько человек я могу пристрелить за день? Одного? Пятерых? Десяток?
— Ты, правда, хочешь услышать ответ?
— Да.
Тетушка вернула очки на место и нудным лекторским тоном перечислила:
— Ликвидировать с применением табельного оружия — не более трех лиц обоего пола в день в условиях обычной работы. Без применения табельного и иного оружия — не более семи лиц обоего пола.
— Не понял. Почему без оружия можно прикончить больше народа?
— А ты попробуй сначала. Если получится, раздвинем рамки.
Барбара задумчиво взяла с полки пакет с колготками, приложила к подолу платья:
— Нет, не мой цвет. Ладно, племянничек, увидимся!
— Эй! Постой! А где Эд? Ты оставила ее без присмотра?
Тетушка машет рукой:
— Она с Вандой.
— Для чего?
— Вносят косметические изменения во внешность, неужели не ясно? Все, я побежала!
Косметические изменения? Зачем?.. А, понял: хоть не все люди вокруг меня сведущи в анатомии других рас, как Амано, это не значит, что девочку нужно подвергать излишнему риску. Хм, остается только надеяться, что я узнаю «дочь» по возвращении домой. Ее и моем…
Лента транспортера ползла на удивление медленно, но дама преклонных лет, работающая на кассе, двигалась так стремительно, что уступила бы первенство в спринте даже черепахе. По крайней мере, когда я все же получил обратно кредитку, с которой была снята сумма за покупки, мне очень хотелось кое-кого пристрелить. Или удавить голыми руками. Останавливало лишь то, что лицензия на убийство была пока окончательно не оформлена.
Вы умеете загружать продукты в бесплатные пакеты так, чтобы можно было все в целости и сохранности донести до дому? Я в очередной раз понял, что не владею этим искусством: края коробок методично и издевательски прорезают тонкий пластик независимо от варианта укладки. Понадобилось десять минут и десять пакетов, пока все покупки были упакованы в пригодном для ношения виде, но, когда они попали в поле действия выходных контрольных турникетов, запищал зуммер охранной системы, и меня остановил строгий мужчина в форме:
— Пожалуйста, пройдемте со мной.
— Мистер, это недоразумение…
— Сейчас мы это установим.
— Я только что оплатил все покупки, вот взгляните на чек!
Лезу в пакет, чтобы предъявить охраннику свое «алиби», но выуженная на свет полоска бумаги безнадежно испорчена: в самом центре жирное пятно, скрывающее под собой строчки букв и цифр. Не знаю, насколько стойкие чернила используются в кассовых аппаратах, но острый соус из той банки, которую я уронил еще в торговом зале и которая дала течь, справился с ними, что называется, одной левой.
Охранник только больше уверился в собственной правоте и твердо взял меня за локоть:
— Пройдемте!
— Да господи… Посмотрите чип в кассе! На нем же есть дублирующий список!
— Мы так и сделаем, непременно. Но по окончании рабочего дня.
— Что?!
— Кассы запрещено вскрывать до закрытия магазина.
Кажется, я попал… И Барбара уже успела улепетнуть. Хотя она не стала бы мне помогать: допустить, чтобы гордое имя полковника фон Хайст фигурировало в деле о краже в дешевом супермаркете… Никогда.
Вздыхаю и спрашиваю:
— У вас найдется где прилечь?
— В смысле? — Кажется, мой вопрос озадачил стража порядка.
