Ко(с)мическая опера - [118]

Дочь… Вряд ли мне будет тяжелее, чем с сестрами. Правда, последуют все те же дурацкие ситуации, что и раньше. Например, как с предметами личной гигиены. Кстати о гигиене. Наверное, мне нужно купить для Эд что-то в этом роде. Или не нужно? Она могла захватить такие вещи с собой, но… Понятия не имею, в каком объеме и каких. Действовать наобум? Нет, пожалуй, воздержусь.

— Она еще не достигла периода полового созревания.

Вздрагиваю и оборачиваюсь.

Тетушка, будь она неладна! Хотя хорошо, что она отвлекла меня от вдумчивого изучения полок со всяческими женскими туалетными принадлежностями, а то менеджер уже начала нехорошо коситься в мою сторону.

— М-м-м-м-м?

— Мог бы и поздороваться, — равнодушно заметила Барбара, подходя ближе.

Платье-пиджак песочного цвета, туфли на высоких каблуках и очки с дымчатыми стеклами. Последние, судя по всему, для маскировки, потому что моя тетя и ПВО — вещи несовместные. Нет, не имею в виду противовоздушную оборону, что вы! ПВО — «Пять в Одном» — сеть магазинов среднего класса с умеренными ценами и относительно большим ассортиментом. То есть не в стиле Барбары. Совершенно.

— Доброе утро.

— Утро? — Тетя сдвинула очки на кончик носа. — Ты еще не пришел в себя? На дворе уже день!

— Знаю. Ты хотела, чтобы я поздоровался? Получи и распишись. И нечего придираться к словам!

— Какой ты сегодня ворчливый… — игриво протянула Барбара. — На тебя так плохо повлияло отцовство?

— Оно никак не могло на меня повлиять хотя бы потому, что отцом я стал независимо от своего желания и желания ребенка.

— Ну не дуйся!

Пальцы тетушки взъерошили мне волосы. Ненавижу, когда она так делает: моя прическа и в мирные времена оставляла желать лучшего, а сейчас вообще похожа на птичье гнездо. Без помощи Барбары.

— Что тебе нужно?

— Почему ты спрашиваешь? Может, я просто решила пройтись по магазинам и…

— Заглянула в заведение, продукты из которого не станет жрать даже твой любимый терьер? Не верю. Так что колись, зачем явилась по мою душу.

— Скучный ты, — констатировала тетушка, отказываясь от шутливого тона.

— А я компенсирую этим веселости, происходящие вокруг. Нельзя?

— Можно, — охотное согласие. — Тем более что, в самом деле, весело.

— Кому?

— Да так, вообще. И ты бы мог порадоваться, что дело Кортов закрыто.

— Окончательно?

— До возникновения рецидива.

— Ах, значит, все-таки вероятность появления других клонов есть?

— Конечно. Вероятность всегда есть, — нравоучительно сообщила Барбара. — Она только становится больше или меньше, но никуда не исчезает.

Вот так, просто и понятно. А вы чего ожидали? Взрывов сверхновой? Высадки десанта? Победного марша бронетехники по просторам побежденной планеты? Фигушки. Никаких спецэффектов. Идеально проведенной считается та операция, о которой никто, кроме непосредственных исполнителей, ничего не узнал. В противном случае всех ждет задний окоп и обоймы с одним зарядом. Так что мы еще легко отделались. Надеюсь.

— Ладно, проехали… Предлагаешь отпраздновать?

— Не без того. Вообще-то я хотела тебя поблагодарить.

— За что? — недоуменно поднимаю брови.

— За то, что не отказался от девочки.

— Но разве мое решение что-то изменило?

— Многое.

— Например?

— Например, она все равно не была бы допущена в гражданское общество Империи, — немного печально сказала тетя.

— Почему?

— Из-за контроля генетических линий. Можно изменить внешность, но со строением клеток ничего не поделаешь. Эд не признали бы полноправной подданной Империи.

— То есть?

— То есть она жила бы на положении предмета. Неодушевленного. Соответственно не имела бы возможности завести друзей, учиться в обычной школе, работать… Изоляция — вот что должно было ее ожидать.

— Но Амано сказал, что Сеймей готов был…

— Господин Дору, прежде всего лорд — и уже потом все остальное. Разумеется, он был готов забрать девочку, но не для обеспечения ей светлого будущего. Впрочем, ты и сам понимаешь: политика.

— Да уж… — Кусаю губу. — Политика. А жизнь ребенка не стоит и ломаной монеты, когда на чашах весов лежит смена династий, верно?

Барбара пожала плечами.

Да, все правильно. И Федерация не будет считаться со своими рядовыми гражданами. Привычная ситуация, но на сей раз она почему-то задевает сердце… Наверное, потому, что я нахожусь в ней — пусть не в самом центре, не в «глазу бури», но близко к тому месту, где рождается вихрь.

— Понятно… Но почему ты раньше об этом не говорила? Я бы…

— Ты бы принимал решение под давлением обстоятельств.

— Ну и что? Для меня это обычно.

— А я вот почему-то не захотела, чтобы мой племянник снова поступал так, как нужно, не будучи в этом уверенным.

Растерянно смотрю, как губы Барбары изгибаются в улыбке, немного грустной, но доброй. Такой улыбке, которой я еще ни разу не видел в тетушкином исполнении.

— Ты…

— Будем считать это моей маленькой слабостью! Но речь о другом. Когда окончательно придешь в себя, заглянешь в Отдел Идентификации, понял?

— На предмет?

— На предмет получения новой отметки в удостоверении.

Любопытненько…

— Какой отметки?

Тетушка небрежно провела наманикюренными ногтями несколько раз вверх-вниз по ворсу рукава и посмотрела на результат импровизированной полировки: