Князья Шуйские и Российский трон - [58]
Собрав достаточные для окончательного разгрома врага силы, Скопин продолжал военные действия, направленные на полное освобождение страны от противников всех мастей. Прежде всего он посылает воевод Хованского, Борятинского и шведа Горна в Тверскую и Смоленскую области, чтобы те отрезали конфедератам возможность воссоединения с Сигизмундом.
В то же время Скопин направляет отряд для проверки состояния укреплений, устроенных Сапегой, все еще стоявшего под Лаврой. Но командующий этим отрядом воевода Валуев проявил завидную инициативу: убедившись в ограниченных возможностях противника, он 4 января 1610 г. вступил в Лавру, взяв в подкрепление стоявший там отряд Жеребцова, и напал на польский лагерь. Разгромив его, Валуев вернулся к Скопину с большим количеством пленных. Сапега, поняв, что его мечте о захвате Лавры с ее неисчислимыми богатствами не суждено сбыться и нужно думать лишь о спасении остатков своего войска, прекратил осаду и 12 января бежал к Дмитрову, бросив в покинутом лагере большие запасы продовольствия и значительную часть взятых в прежних боях трофеев. Спустя некоторое время из Лавры к Василию был послан инок со святой водой и с сообщением об окончании 16-месячной осады. В грамоте воздавалась хвала богу и… князю Михаилу Скопину-Шуйскому за чудесное спасение. Троицкие иноки встретили победителя и его войско с великой благодарностью и отдали Скопину все запасы продовольствия, оставшееся у них в житницах, а иноземным солдатам заплатили несколько тысяч рублей из монастырской казны.
Однако военные действия по окончательному разгрому врага, несмотря на суровую зиму и глубокие снега, еще велись. Сводный отряд князя Куракина выступил на лыжах из Лавры к Дмитрову, куда ушел Сапега. После кровопролитного сражения, окончившегося полной победой Куракина, неприятель, бросив пушки и знамена, покинул Дмитров и отдельными группками бежал к Клину. Но не найдя там ни жителей, ни продовольствия, Сапега оставил на произвол судьбы присоединившихся к нему, тушинских поляков и ретировался со своим отрядом к Смоленску. Уход Сапеги открыл Скопину свободный путь на Тушино, войска последнего заняли Старицу и Ржев. В Тушинском лагере начался переполох. Конфедераты попросили прощения у храброго и опытного Рожинского, с которым они были в ссоре, и он вывел их из подожженного в панике лагеря в направлении к Смоленску. Сам же Рожинский умер в Волоколамске от истощения сил, вызванного беспрерывным пьянством и распутством. Его отряд, оставшийся без вождя, рассеялся: одни бежали к Сигизмунду, другие — в Калугу к Лжедмитрию, третьи — к Сапеге, занимавшему позиции на берегу реки Угры. На русской территории еще бродили шайки Лисовского и Просовецкого, но и они весной ушли в мятежный Псков.
Появилась возможность сосредоточить все силы против главного и самого опасного противника — польского короля Сигизмунда, все еще стоявшего с армией на границе Русского государства. Обстановка на фронте вполне благоприятствовала походу. Силы короля, гарнизон которого достигал 70 тыс. человек, были скованы под Смоленском. Делагарди также считал обстановку подходящей для выступления. В это время Скопин неожиданно получает царский приказ немедленно прибыть в Москву для оказания ему заслуженных почестей как победителю, освободившему страну от грозившей ей смертельной опасности. Скопина и близких ему людей приказ привел в смущение. Приехавшая в слободу мать князя, которая хорошо знала о подлинном отношении царской семьи к сыну, уговаривала его не ездить на чествование. Не менее горячим противником поездки был и Делагарди, также осведомленный о настроениях царской семьи. Но Скопин считал для себя невозможным невыполнение царского приказа, тем более что отказ от поездки расценили бы как выражение недоверия царю и открытое выступление против его власти, т. е. как бунт. А этого Скопин не хотел.
Въезд в Москву состоялся 12 марта 1610 г. Василий приготовил М. В. Скопину-Шуйскому торжественную встречу по тщательно разработанному сценарию, рассчитанному на изоляцию виновника торжества от народа. Предполагалось, что у въезда в город Скопина встретят бояре и уведут с собой в Кремль. Рядом со Скопиным должен был идти и Делагарди, чем как бы подчеркивались их равные права на славу. Но народ спутал все карты Василия и его братьев: людская масса в порыве благодарности высыпала за ворота, оттеснив боярскую делегацию. Люди падали перед Скопиным ниц, как перед чудотворной иконой в крестном ходу, целовали его одежду и называли отцом отечества.
Подобный прием совершенно ошеломил царскую семью. Дкитрий Шуйский, который наблюдал встречу, стоя на валу, увидев, какой прием жители Москвы оказывают его племяннику, закричал в истерике: «Вот идет мой соперник!». Этот крик услышали все окружающие, и многие задумались о возможных трагических последствиях такой реакции. Василий же плакал от радости и умиления, но все прекрасно знали цену его слезам: известны были и артистические способности царя, который мог по заказу придавать своему лицу любое выражение, а также менять в зависимости от обстоятельств настроение и лить слезы в любом количестве. Затем Василий раздал победителям богатые подарки; угощая их за царским столом, он одаривал всех офицеров золотой и серебряной посудой и выплатил наемному войску жалование золотом, серебром и соболями
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.