Княжна Голицына – принцесса моды - [51]

В этот период княгиня Радзивилл готовилась разойтись с мужем. С начала года она действительно стала любовницей Онассиса. «Не собирается ли амбициозный греческий магнат породниться с президентом Соединенных Штатов?», – задавалась вопросом газета «Вашингтон пост». А вот комментарий Джанни Бизиак в его книге «Президент»: «Речь идет о мине против Кеннеди в преддверии избирательной кампании 1964 года: ведь Ари обвиняется не только в жульничестве в отношении правительства США, но это еще и разведенный муж, вступивший в публичную связь с оперной певицей Марией Калласе, в свою очередь замужней». «Пожалуйста, скажи Ли, чтобы она это бросила», – говорит Боб Жаклин. Но Джеки уже решила. «Мы поедем туда, куда решила поехать госпожа Кеннеди», – заявил Ари журналистам, которые много говорили о круизе. «На борт, кроме Ирины и Жаклин, Ли с мужем, поднимаются заместитель министра торговли Фрэнк Рузвельт и его жена Сью, Аркадий Гурний, холостой друг Ли, и Артемис, сестра Онассиса с мужем. Арианна Стассинопулос рассказывает, что на этот случай Онассис запасся восемью сортами икры, лучшими винами и экзотическими фруктами, доставленными на одном из его самолетов компании «Олимпик эйрвейс». К 60 членам экипажа добавились два парикмахера, массажистка и оркестр для танцевальных вечеров. «Кристина» бросает якорь сперва у Лесбоса, потом у Крита, но напрасно фотографы в каждом порту ищут Онассиса: Ари решил оставаться постоянно на борту, чтобы избежать негативной огласки. Однако в Смирне Джеки, Ли и все другие говорят хозяину яхты, что не считают возможным посетить его родной город без него. Изображение сияющей Джеки рядом с Ари, галантным и довольным, вскоре появилось на страницах газет всего мира. Депутат от республиканской партии обратился в Конгресс с запросом о поведении жены президента, в то время, как в Париже Мария Каллас спрашивает себя, каковы намерения Ари и, что важнее, любит ли он ее еще».

К этому могу добавить мои воспоминания. На борту находился Станислав Радзивилл[98], невоспитанный и антипатичный выходец из знатной польской семьи, который в 1959 году женился на сестре Джеки. Он сразу же накинулся на меня с такими словами: «Как ты осмелилась появиться на этом судне, приехав с острова Спесопула?» Я сухо ответила: «Я не понимаю, разве меня пригласил ты, а не госпожа Кеннеди?» Жаклин была спокойна, довольна нашим присутствием. Начал звонить Джанни Аньелли, спрашивая, каков наш путь и где бы он мог к нам присоединиться. Я ответила, что не могу пока указать, куда мы плывем. А мы направились в Черное море, до Турции, это был спокойный и забавный круиз. Около полуночи Жаклин появлялась с бокалом шампанского в руке и запиралась в своей кабине, которая находилась напротив моей. Как-то случайно я натолкнулась на нее и спросила, почему она так рано отправляется спать. Она ответила: «Я отправляюсь не спать, а писать письмо мужу». Она их писала каждый вечер, так ей казалось, что она разговаривает с ним. До выборов оставалось мало времени, и Джеки была этим обеспокоена. Кроме того, она была не в состоянии забыть трагедию с ребенком.

На борту яхты Онассиса я провела только шесть дней, покинув ее раньше других, чтобы вернуться к своей работе. Меня ждали в Нью-Йорке: «Генри Бендель» – изысканный магазин-бутик пригласил меня представить мои модели в отеле «Ридженси» 21 октября. В тот день все взоры были устремлены на женщину из публики, которая внимательно следила за дефиле, аплодировала и восклицала: «Фантастика! Это исключительно! Чудесный вернисаж!». Эту женщину звали Грета Гарбо, и она впервые присутствовала на дефиле моделей. Забыв о своей обычной застенчивости, она с энтузиазмом заняла место в первом ряду. А по окончании показа сразу же заказала мне одежду для себя. «У меня нет теперь брюк… Все, что есть – старое и некрасивое. А потом, я даже не знаю, какой размер я ношу», – сказала она, улыбаясь. «Думаешь, это мне подойдет?», – спросила она, показав на тунику из черного бархата для узких брюк. Чтобы отметить это событие, американская печать дала заголовок: «Гарбо идет к Голицыной».

В отеле «Ридженси» я сняла номер, который всегда оставляли за мной, пока его не занял финансист Микеле Синд она. Здесь я проводила дни с итальянскими друзьями, находившимися в то время в Нью-Йорке, с Яшей Гавронски – он работал на радио, Руджеро Орландо – он сопровождал меня вечерами, когда мы ходили в Чайна-таун. Друзья надеялись познакомиться с кем-нибудь из манекенщиц.

23 октября я вылетела в Вашингтон по приглашению Белого дома. Жаклин позвала к себе. Вечером в день моего приезда, Жаклин, я и моя ассистентка находились в спальне четы Кеннеди, когда услышали свист. «Это, наверное, Джон, – сказала Джеки, – Он зовет нас». Мне показалось забавным, что президент вызывает жену свистом. Но у них в то время ощущалась веселая, беззаботная атмосфера. Кеннеди вышел из Овального кабинета и присоединился к нам. «Это Джон – представила его Джеки. Президент посмотрел на меня и сказал с иронией: «Наконец-то мы можем видеть эту знаменитую Ирину». Потом спросил: «Что вы делаете сейчас?» И я ему: «Сижу на вашей кровати». Он засмеялся.