Княжий остров - [40]

- Я выстрелил не случайно, а уверенно, зная, что, пролетая мимо шаровой молнии, пуля увлекает ее за собой… Но видимо, она сама прянула встречь пуле и раздвоилась, одна половина ушла за нею, а одна ударила по теплу вспышки в моей руке. Вон, смотрите, обугленное входное отверстие в стене. Часть молнии ушла туда и прошила бревно насквозь.

~ Интересно, — пробормотал Окаемов, — я этого не знал.

- Гураны охотники в Забайкалье только так и поступают, даже нарочно стреляют при виде шаровой молнии и тешатся, когда она в небе гоняется за пулей. Что же дальше, Илья Иванович, вот мы внутри жертвенного барана Овена… я так полагаю, что развалившаяся печь — жертвенник? Или мы сами бараны, пришедшие на убой?

- Да… Это жертвенное место, и надо поскорее отсюда убираться. Но у меня есть еще что сказать, и именно здесь. Не удивляйтесь, если стрела Божья поразит меня на месте за дерзость… Для чего-то надо это все, и я говорю… Я вчера пытался доказать, что ростки нашей веры православной и язычества исходят из одного корня, а если учесть то, что православие в нашем нынешнем понимании имеет на нашей земле историю более семи тысяч лет, столько же лет нашим пещерным церквам и каменным. Тысячи лет назад славяне их строили, и они были хранительницами знаний древней цивилизации, наследниками коей мы с вами и являемся. Вот из этого дальнего запредела, о котором талмудисты и вертхозаветники и молодое жестокое католичество даже мечтать не могут, хоть тоже пользуются осколками наших древних знаний и не ведают, что с ними делать, а посему выжигают память о них каленым железом, — из этого великого прошлого истинной веры Добра и Разума, истинных знаний, дошли к нам редкие слова и знаки, символы, забытая письменность праславян-русичей… Конечно же я не призываю вас молиться прилетевшей из лесу сове и ее гнезду, но надо знать значение и символ ее образа в космогонии древних… Пусть мне объяснят мировые академии, почему все великие и самые сильные боги, самые чистые творцы разных народов имеют арийский, русский корень в своем названии — Матери-Свы… Она была покровительница русичей с древнейших времен… Сварог… Соваоф… Световит — многие индийские боги, западноевропейские… Мы к этим корням еще вернемся, побываем в Египте и у хеттов, правильно они звались хатты, отсюда ушли, от хат наших с Днепра… Нам предстоит разбираться с этим, искать древние книги и свитки, камни с надписями и изделия… расшифровывать веды, торить путь к запрятанным под семью печатями, извращенным и заваленным хламом лжи, Истинным знаниям наших пращуров… Нашей древней великой цивилизации, чтобы построить в соответствии с космическим разумом свой новый дом — Россию Великую.

Солнце взошло за лесом, прошило крышу светлыми лучами, а Окаемов стоял у печи, на которую водрузил икону Спаса, истово молился и просил прощения за грехи свои, за то, что мыслию проникает в недозволенный простому смертному запредел, за всех, кто шел с ним; умело читал молитвы.

Ирина связала отгоревший ремень и подала Егору крест опаленный. Тот покорно надел его на шею. Он уже так запутался в жизни и богах Окаемова, что не знал, кому молиться… Повторял, шептал слова вслед за Ильей: «Господи! Имя Тебе ~ Любовь: не отвергни меня, заблуждающегося человека. Имя Тебе — Сила: подкрепи меня, изнемогающего… Имя Тебе — Свет: просвети мою душу, омраченную житейскими страстями… Имя Тебе — Мир: усмири мятущуюся душу мою… Имя Тебе — Милость: не переставай миловать меня»…

«Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день. Дай мне всецело предаться воле Твоей святой. На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня. Какие бы я ни получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душой и твердым убеждением, что на все святая воля Твоя. Во всех словах и делах моих руководи моими мыслями и чувствами. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобой. Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая. Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение дня. Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, прощать и любить. Аминь!»

- Окаемов, где ты такие молитвы нашел? — удивленно спросил Егор, когда Илья закончил.

- Молитва Иоанна Кронштадтского и последних оптинских старцев.

В растворенные двери овина ударило солнце… На его золотом поле, в божественном озарении Ярила, ходил темный силуэт Николы Селянинова с винтовкой на плече. И мысли его были о войне и хлебе. Он тревожно всматривался и вслушивался, ждал на своей земле врагов лютых, чтобы защитить ее… Все эти ученые разговоры и недавние события привели к упорной мысли, что после войны засядет за учебу. Желание постигать все новое у него отродясь было жаждой неуемной, все ловил на лету и запоминал… Сейчас представил, как после войны в Барском на посиделках как вывалит все о письменах редких и богах древних, Настюха, небось, возгордится за него. «Не-е, — уверенно решил он, — надо непременно податься в учение… так интересно, сил нет!»