Княженика. Книга 1. Золото - [33]
Тетрадь у него из рук цепко выхватила тетя Неля, просмотрела оком прокурора. Ну, все, теперь в бутике «Версаль» пищи для разговоров на несколько лет вперед будет.
— А теперь разрешите уйти, дела, — поднялся Ярослав. — До свидания, Григорий Иванович, до свидания, Неля Семеновна, до свидания, Алиса.
Забрал у тети тетрадь и к общему облегчению испарился.
— Партзадание у меня такое! — объяснила я. — Раз на парте вместе сидим. Неудобно отказывать было.
— Ты его пятерками-то не балуй! — строго велел дядя Гриша. — Пусть попотеет, узнает, каково учиться-то!
— А он всегда такой ненормальный? — спросила тетя Неля.
— Всегда! — сказала чистую правду я.
— Вот что заграница с людьми-то делает… — поставила диагноз тетя Неля, вскакивая с дивана. — Пошли чай пить!
После чая дядя с тетей отвезли меня в Душкачан: им не терпелось посмотреть на дрова, наколотые Ярославом.
По дороге я обратила внимание, как тетя Неля провожает взглядом каждую проезжающую мимо иномарку. С тоской и завистью, вот как.
Похоже, она все-таки стеснялась своего «жигуля».
Сегодня распогодило, и когда мы добрались до избушки, солнце стало припекать. Болота за железной дорогой красовались, расцвеченные бурым, черным, золотым, красным. Темно-зеленым.
Тетя Неля с пылом энтузиаста-таможенника устроила в избушке настоящий обыск. Анжелику бы она вот так бы пасла, куда больше пользы было бы. Я не стала ей мешать, вышла на двор к дяде Грише, который придирчиво изучал поленницу.
— Дядь Гриш, — спросила я, — а чего вы иномарку не купите? Мне кажется, тете Неле очень хочется. Сейчас же, говорят, автокредит можно взять.
— Кредит — никогда! — отрезал дядя Гриша, и даже рукой махнул. — Вы уже взяли, о последствиях молчу, сама все знаешь. Жила бы сейчас в Красноярске с мамкой и папкой, и в ус бы не дула. Мы и без кредита машину можем поменять, накопили понемногу. Но Анжелику же учить надо, в город отправлять. Пока так обойдемся… Дрова вроде неплохо поколоты. Но ты смотри, если что — сковородкой его!
— Хорошо, — пообещала я.
Тетя Неля завершила свои розыскные мероприятия, вышла на крылечко.
— Хорошо-то как тут, — промурлыкала она, оглядывая болота. — Сплошной воздух! Гриш, поехали, а то в кафе опоздаем.
Сегодня у них был светский выход — кто-то из знакомых праздновал день рождения.
В избушке тетя Неля проверила все, что только могла. Даже под подушку мне заглянула, не поленилась.
Интересно, что она там надеялась найти? Трусы Ярослава, забытые им впопыхах?
После того, как тетя с дядей уехали, я долго одновременно и смеялась, и злилась на Ясного. Нет, ну кто так поступает, а? Отчитался он за неделю. Тетю с дядей чуть кондратий не хватил.
Ярослав появился в избушке ближе к четырем. И, видимо, почувствовал что-то, не стал дрова колоть, сразу в дом зашел.
— Садитесь, ученик, на место, — махнула я в сторону верстака. — Дядя Гриша велел тебя гонять, как сидорову козу.
— Я что-то сделал не так? — спросил сразу Ярослав. — Так не принято?
— Как? Ярослав, ты что, с луны свалился?!
— Почему?
— Нормальный пацан дом дяди с тетей седьмой бы дорогой обошел.
— Алиса, но разве твои родные не должны были со мной познакомиться? Если бы твои родители были здесь, я бы, разумеется, еще до начала занятий узнал, согласны ли они. Но ты живешь одна. Я не имею права не поставить дядю с тетей в известность.
От его слов мне неожиданно стало плохо.
Такое теперь изредка случалось, после того, как маму увезли в больницу: все нормально, но раз — и мир словно разделяется надвое. Как будто то, что тебя окружает — люди, вещи, деревья, дома, — оно все ненастоящее, плоское, ненадежное, словно на листе бумаги нарисованное. А за этим тонким листом — темнота и пустота беспросветная, гулкая и холодная. Вот чья-то безжалостная рука сейчас возьмет — и скомкает тонкий лист вместе с мамой и папой, и кроме пустоты ничего в мире не останется. И я тоже перестану быть, раз ничего живого теперь нет.
Я замерла, боясь пошевелиться, боясь сорваться в черную пропасть.
Упал табурет. Мое запястье обхватила крепкая, горячая ладонь, делясь своим теплом, заставляя ночь отступить, лист — расправиться. Снова все вокруг стало объемным, крепким. Настоящим. Вернулись запахи и цвета.
— Я кофе сейчас сделаю, — убрал руку с запястья Ярослав.
Но его ладонь прорвала уже какой-то тонкий невидимый барьер, сделала мир немного иным.
Зашумел чайник.
Кофе был приторно-сладкий, горький, горячий. Такой, какой сейчас нужно. Я пришла в себя, и мы стали заниматься русским письменным, словно ничего и не произошло.
Горела настольная лампа, светились яркие бабочки и цветы. Ярослав старательно выписывал буквы. Поблескивала золотая подвеска на тонкой цепочке.
Я смотрела на тетрадь, на книгу, на ручку. На подвеску — сегодня мне казалось, что это не скособоченный крест, а птица, взмахнувшая крыльями. Странное чувство овладело мной — захотелось коснуться Ярослава, дотронуться до плеча, или кисти, словно это помогло бы что-то прояснить. А, может быть, тянуло снова почувствовать, что тебя защищают. Не знаю. Было и спокойно, и тревожно одновременно.
Разумеется, никто ничего не заметил. Но с понедельника мы стали сидеть за партой чуть-чуть ближе друг к другу.
Внешность ангела, душа дьявола, шлейф из злодеяний, клеймо на плече. И багровая тень всемогущего кардинала за ее спиной.Да, та самая миледи.Леди Винтер, баронесса Шеффилд. Практически фон Штирлиц. Лучший агент кардинала.Но не много ли злодейств на одну персону?И не слишком ли банальный конец для умной, дьявольски умной женщины?А кто сказал, что миледи мертва?Она и не думала умирать так просто и безропотно. Умереть любой сможет, а вот выжить и победить — только миледи.Она сама вам расскажет, что же на самом деле произошло.
Мы рождаемся, и раньше, чем почувствуем в жилах магию, ощущаем затылком лезвие серебряного топора, как напоминание, как предупреждение.Магия – наша власть над мирами. Плаха – наш частый конец.Почему же не плаха, почему рудник? Почему?! Почему я? За что?
Всё самое интересное, что только могло быть на излёте средневековья в Европе. Замки, рыцари, турниры, прекрасные дамы, бойкие служанки, беглые нубийцы, неотразимые звездочеты. Охоты и балы. Колдуньи и инквизиторы.Благородные (и неблагородные) пираты. Гордые и неустрашимые шейхи. Гаремы и верблюды. Осады и побеги. Любовь и предательство. Дружба и верность. Наряды и лохмотья. Всё, буквально всё, что нужно для умопомрачительных приключений двух аквитанских девиц.
Хорошо, что есть лето.Хорошо, что летом есть каникулы.Найдите человека, который считал бы наоборот! Нашли? Скорей положите ему на голову холодный компресс, – он перегрелся!Шустрик, Полосатик и Затычка таких людей не встречали никогда. Для них в лете было лишь одно неудобство – уж очень оно быстрое и короткое.В самом деле, – учишься, учишься, учишься, учишься, сил никаких не остается, еле до лета доживешь, а оно раз – и пролетело! Обидно…Нет бы наоборот: каникулы, каникулы, каникулы, учеба – вжик! – и опять каникулы, каникулы, каникулы…
Нет мира в священных землях. Империю раздирает смута. Могущественный аристократ сверг законного правителя. Император с верными людьми бежал в горы. В бездне раскол. Орды Нежити готовятся вторгнуться на земли живых. Бастард с захудалой окраины Империи попадает в сердце преисподней, к трону Князя ада. И умудряется сбежать, жестоко оскорбив самого повелителя бездны. На наглеца объявлена охота, демоны будут идти за ним по пятам, где бы он ни скрылся. Но горит в небе счастливая звезда подкидышей. И даже в охваченном войной мире можно найти друзей.
Последние дни лета всегда печальны.А чему радоваться-то? Лето вот-вот кончится, значит будет осень, учеба и дотянуть до следующих каникул – все равно, что пройти на четвереньках от Акватики до Места, Где Всегда Тепло…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.