Князь Владимир и истоки русской церковной традиции. Этюды об эпохе принятия Русью христианства - [17]
Я. Н. Щапов, посвятивший изучению десятины значительную часть своих научных работ, несколько путано характеризовал принципы ее появления на Руси. С одной стороны, он посчитал десятину результатом развития раннефеодальных отношений, т. е. относил создание десятины в контекст западноевропейского социально-экономического развития[152]. В то же время заявляя, что создание церковной структуры в условиях раннефеодального общества «определило способ и формы ее материального обеспечения – княжеской властью и в виде отчислений от государственного бюджета»[153], он явно сблизил десятину с византийским способом финансирования церкви. Одновременно он же писал и о том, что, ввиду отсутствия в Византии термина «десятина» и сильного различия древнерусской десятины и западноевропейской, первая явно имеет признаки исконно древнего славянского происхождения[154]. Причем, говоря об этом, он тут же апеллировал к общеевропейской и даже к общемировой (на IX–X век) практике десятин, что сразу дезавуировало его рассуждения об автохтонности данного явления на Руси[155].
Радзивиловская летопись.
Л. 148 – дарование десятины и освящение храма Богородицы.
Следует выяснить, насколько близка связь древнерусской десятины с западноевропейской. Заявить о полном тождестве не позволяет различие путей социально-политического развития Руси и государств Западной Европы: Русь в конце X–XI веков отчасти напоминала государство эпохи варварских королевств, что западноевропейские государства прошли еще в VI–VIII веках. Кроме того, в Европе с самого начала был остро поставлен вопрос земельной собственности и земельного пожалования, что дало мощный импульс развитию социально-экономических отношений, позднее названных феодализмом. Классического феодализма как системы вассальных социально-политических отношений, связанных с собственностью и рентой, не было в Киевской Руси[156]. Хотя мнения, опровергающие данную точку зрения, сильны, сходство западноевропейской и древнерусской церковной десятины дискутируется исследователями.
Изначально в научной литературе споры вызывал вопрос: что было источником для формирования десятины, вносимой князем в Богородичный храм? Об этом есть указание в Церковном уставе князя Владимира. «И дах десятину к ней [Десятинной церкви. – К. К.] в всей земли Рускои княжения от всего суда 10-ты грош, ис торгу 10-тую недилю, из домов на всякое лето 10-е всякаго стада и всякаго живота чюднои матери Божии и чюдному Спасу»[157]. В Уставе Святослава Ольговича новгородской епископии говорится о десятине с дани, виры и продаж. Есть и другие аналогичные свидетельства[158]. Речь идет о государственных доходах (это подчеркивается территориальным охватом – «в всей земли Рускои»), которые выдаются князю как руководителю государственной власти. Поэтому десятина от поступающих князю налогов (в собирательном смысле) есть десятина, собираемая с населения, но собираемая централизованно, так как никаких других механизмов ее сбора не существовало и едва ли было возможно их создать[159]. Единственное, чего нельзя сказать на основании имеющихся исторических источников, – сопровождалось ли первоначально выделение десятины из княжеских доходов дополнительным сбором с населения или нет (судя по грамотам смоленского и новгородского князей, в середине XII века это была 10 часть именно дохода (подробнее – ниже), но неясно, было ли так изначально). Это принципиально важно, поскольку если десятина выделялась из традиционного дохода князя, то она делала церковь княжеским иждивенцем, обязанным своему кормителю, а если десятина дополнительно собиралась князем с населения в форме дополнительного налога и затем передавалась церкви, то церковь выступала при посредничестве князя как общественный институт. В любом случае, десятина с собираемой дани является статьей в налогообложении, что подтверждает всеобщий и государственный характер ее выделения[160]. Более того, западная трехчастная десятина имеет прямую параллель с упомянутым выше принципом формирования древнерусской десятины: decima personalis – десятина с виры, decima praedealis – десятина с торга, decima mixta – десятина с даней[161].
Цель учреждения десятины была «темъ попы набдети и сироты, вдовица и нищая»[162], т. е. десятина должна была использоваться как средство обеспечения духовенства и социальной деятельности церкви. Так как они перечислены подряд, но столь различны по своему социальному статусу, резонно предположить, что по замыслу Владимира содержание «сирот, вдовиц и нищих» должна была осуществлять церковь. Если же говорить о десятине как средстве содержания церкви, то следует отметить ее исключительное значение ввиду отсутствия у церкви крупной земельной собственности, с которой она могла бы кормиться
