Князь Кий. Дорога на Тмутаракань - [18]
Чёрный Вепрь озлился. Он тоже вмиг оказался на ногах и, как молодой задиристый петух, встал супротив брата. Чёрный чуб его топорщился, широкие ноздри дрожали и раздувались, а в глазах сверкали злые огоньки.
- Да, я гунн! Я внук великого Аттилы! Во мне звучит, как ты вспомнил, кровь гуннов! - слова его вылетали, как камни из пращи. - Ну, и что?… Разве я в то же время не княжич полян? Разве у меня сердце станет меньше болеть, если прольётся больше крови полян, чем гуннов?… Мне жаль и ту и другую… Вот почему мне хочется мирно договориться со своим вуйком Эрнаком, чтобы поляне мирно, спокойно жили на своих местах!
- И платили дань?
- Лучше тяжёлая дань, чем лёгкая смерть!… Кроме того, никто сейчас не может сказать, какой будет дань… Потому и думаю, следует договориться с Эрнаком. Может, он вовсе не имеет намерения нападать на нас, а может, удовольствуется нашими заверениями, что мы, как и при Аттиле, войдём в союз с гуннами.
- Ни за что! Только не в союз с ними! Ты не ведаешь, что говоришь, Вепрь! - гневно воскликнул Радогаст и сжал перед своим лицом кулаки, как бы защищаясь от брата.
Ссора, внезапно вспыхнувшая между княжичами, несказанно поразила Тура и его сыновей. Удивление, замешательство, боль и гнев попеременно отражались на их лицах. Было очевидно, что братьев от решительных действий друг против друга сдерживает лишь присутствие их старого отца. А с его смертью между ними разгорится откровенная вражда. Что тогда станет с полянами?
Ссору прекратил князь.
- Будет вам! - повысил он голос. - Наслушался вашего крика, теперь слушайте меня! Думаю, пока гунны не перешли Тикач, нам нечего бояться их нападения. А чтобы не захватили нас врасплох, пошлём в степь дозорных. Пускай отроки разомнут коней да постреляют малость дичи…
- Изволь, отче, - враз умолкнув, склонили головы оба княжича.
- Завтра хорошенько расспросите гунна, чтобы поведал всё что знает… А знает он, по всему видать, больше, чем говорит… Будет упорствовать и дале - на кол его! Но, думаю, заговорит… Тогда выведайте всё: и сколько войска у Эрнака, и какие умыслы у него, и что творится в степи…
- Изволь, отче, - снова покорно откликнулись княжичи.
Князь Божедар обернулся к Туру.
- Благодарствую, друже, за важную весть. И за то, что своих молодцев привёл ко мне… И мои к тебе тоже вскоре прибудут… Примешь гостей?
- А как же - приму, - приложил руку к груди старейшина. - Пусть приезжают - всем, что имею, попотчую. На Купайла пусть приезжают, буду ждать…
Князь улыбнулся.
- Вот и добро, что на Купайла… Может, Чёрный Вепрь из вашего рода выберет себе дивчину да и привезёт мне невестку?… Слыхивал я, что у тебя, Тур, кроме сынов, ещё и дочка есть, - так почему бы нам не породниться? Я буду рад, если оженишь у себя этого забияку, а то совсем от рук отбивается хлопец!…
- И я рад буду стать родней тебе, князь, - ответил Тур. - Моя доченька Лыбедь - славная девица: на весь род - красавица…
- Слышишь, Веприк? - Князь медленно поднял морщинистую высохшую руку и похлопал сына по предплечью. - Привезёшь мне невестку?… Привези: хочу перед смертью её увидать…
- Как велишь, отче, - покорно склонил голову Чёрный Вепрь. - Если дивчина хороша, почему бы не привезти…
- Вот и ладно, - обрадовался князь. - Договорились… А теперь - на учту[18]! Солнце к заходу - вечерять пора…
Учту князь Божедар велел проводить не в жилище, а на вершине Родня, поросшей мягкой зелёной травкой.
Здесь было просторно и привольно. С трёх сторон - отвесные кручи. Влезут под ними - густые заросли леса. Ошую[19], на восход солнца, раскинулся Днепр-Славута, а за ним, на той стороне, - бесконечные луга, зелёные боры и голубая даль. Одесную - струится, вливаясь в Днепр, спокойная серебристая Рось. И тёплое ласковое солнце щедро поливает эту немыслимую красу своими живительными лучами.
Женщины рода и отроки расстелили на холме пёстрый ромейский ковёр, привезённый князем в молодости из похода. На большом оловянном блюде, добытом в далёкой Галлии, принесли жареное баранье мясо, в глубоких глиняных мисках - холодную юшку из судака и стерляди, на деревянных досках-тацях - свежий, ещё тёплый хлеб, а в корчагах[20] - медовую сыту. Для неё были поданы тоже ромейские серебряные кубки.
Когда все разместились на ковре, княжич Радогаст по молчаливому знаку отца, наполнил кубки сытою. Князь поднял свой кубок вверх, повернулся лицом к соседней вершине, той что пониже, где стояли идолы Световида и Рода - покровителей княжеского племени и торжественно произнёс:
- О великий и всемогущий Даждьбог! Ты - властелин неба и земли, ты повелеваешь огнём и громом, в руках твоих жизнь зверей и птиц, людей и целых племён! Молим тебя, защити нас от злых духов и нечистых сил, от чёрного мора, от липкой лихоманки-трясучки, от всяческой напасти и недоброго наговора, а паче всего - от кровожадного племени гуннов! Молим тебя, всемогущий! И тебя молим, Род, защитник наш, и приносим требу!
С последними словами он плеснул из кубка в сторону идолов немного сыты. Потом взял кусок мяса и ломоть хлеба, бросил в обрыв.
- Примите, боги, треба!
- Все проделали то же самое и только затем выпили сыту и начали есть. Беседа не клеилась. Старый больной князь утомился, а Тур с сынами ещё не опомнились после спора княжичей. Ели молча и быстро - чтобы только насытиться.
Третий роман историко-приключенческой тетралогии известного украинского писателя Владимира Кирилловича Малика о борьбе народа Украины против чужеземных захватчиков во второй половине XVII века. Читатели снова встретятся с запорожцем Арсеном Звенигорой и его друзьями — русским Романом Воиновым, поляком Мартыном Спыхальским, болгарским воеводой Младеном и его сыном Ненко, уже знакомыми им по предыдущим романам «Посол Урус-Шайтана», «Фирман султана», выпущенным издательством одной книгой в 1973 году.
Владимир Малик (настоящая фамилия Сыченко, 1921 – 1998) – украинский писатель, известный как автор историко-приключенческих романов (тетралогия «Тайный посол», «Князь Кий», «Червленые щиты» и др.). Его произведения ставят в один ряд с романами Александра Дюма и Генрика Сенкевича. В 1983 году за достижения в области литературы В.Малику была присуждена премия им. Леси Украинки.В тетралогии «Тайный посол» рассказывается о борьбе украинского народа против турецко-татарских захватчиков во второй половине XVII столетия, про трагические события в Украине после Чигиринских походов и про оборону Вены (летом 1683 года)
Владимир Малик (настоящая фамилия Сыченко, 1921 – 1998) – украинский писатель, известный как автор историко-приключенческих романов (тетралогия «Тайный посол», «Князь Кий», «Червленые щиты» и др.). Его произведения ставят в один ряд с романами Александра Дюма и Генрика Сенкевича. В 1983 году за достижения в области литературы В.Малику была присуждена премия им. Леси Украинки.В тетралогии «Тайный посол» рассказывается о борьбе украинского народа против турецко-татарских захватчиков во второй половине XVІІ столетия, про трагические события в Украине после Чигиринских походов и про оборону Вены (летом 1683 года)
Историко-приключенческий роман известного украинского писателя, завершающий его тетралогию о борьбе украинского народа против иноземных завоевателей во второй половине XVII века. Читатели встретятся с героями предыдущих книг тетралогии: «Посол Урус-Шаитана». «Фирман султана», «Чёрный всадник», дружба которых как бы олицетворяет братские отношения, издавна сложившиеся между народами России, Украины, Болгарии и Польши. В 1983 году за произведения на историко-патриотическую тему для детей автор удостоен литературной премии имени Леси Украинки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Остросюжетный приключенческий исторический роман об освободительной борьбе украинского народа против иноземных захватчиков. Действие романа происходит в XVII веке.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Роман известного украинского писателя Владимира Малика переносит читателей в конец XII столетия и повествует о трагическом походе Новгород-Северского князя Игоря Святославича на половцев в 1185 году. Предлагая свои художественные гипотезы, автор одновременно выступает в роли историка, исследователя и интерпретатора «Слово о полку Игореве». В книгу также вошла поэма Князя Владимира Галицкого «Слово о полку Игореве».
Известный историк Н.М. Карамзин оставил потомкам такое свидетельство: «Знатный род князей Воротынских, потомков святого Михаила Черниговского, уже давно пресекся в России, имя князя Михаила Воротынского сделалось достоянием и славою нашей истории».Роман Геннадия Ананьева воскрешает имя достойного человека, князя, народного героя.
В первой книге исторического романа Владимира Афиногенова, удостоенной в 1993 году Международной литературной премии имени В.С. Пикуля, рассказывается о возникновении по соседству с Киевской Русью Хазарии и о походе в 860 году на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира. Во второй книге действие переносится в Малую Азию, Германию, Великоморавию, Болгарское царство, даётся широкая панорама жизни, верований славян и описывается осада Киева Хазарским каганатом. Приключения героев придают роману остросюжетность, а их свободная языческая любовь — особую эмоциональность.