Князь Диодор - [62]

При этом, шесть доверенных подручных графа выяснили, что там прижилась некая старуха, формально прислуживающая в банях, а на самом деле, по слухам, оказывающая некие сложные услуги тем, кто ее нанимал. Гласный ее доход составляла покупка иной раз очень дорогих туалетных принадлежностей… у одного торговца, лавочка которого находилась на улице Старой Голубятни. По данным Морштока торговец этот, помимо всех торговцев, при Водяном дворце устроившихся и своего места, разумеется, никому не желающих уступать, переправлял какие-то мыла, притирания и пахучие воды некоторой особе, имя которой менгский обозначил как «Х», и за которым князь сразу же понял предполагаемого оборотня, кем бы он ни оказался. Человек этот, или нечеловек, — нелюдь, подумал князь мельком, — для своих планов и действий пользовал небольшой и изрядно потаенный павильон, называемый почему-то Колодцем, о котором даже полицейским графа удалось узнать не слишком многое. По-крайней мере в книжке Морштока страница, отведенная для накапливаемых фактов, зияла пустотой. Но кажется, именно вследствие этой скрытности, Моршток и заподозрил, вполне разумно, по мнению князя, лабораторию превращений оборотня…

Этим Моршток и занимался, когда на всю группу следователей стали нападать, и подчистую вырезали в разное время и в разных местах, а потом еще и Морштока подловили. Организованы эти ловушки была, судя по всему, мастерски. Либо, опять же подумал князь, у них не было сильных бойцов, полицейские по всем статьям уступали уличным убийцам или нанятым для этого дела бретерам. Причем, по-видимому, предателей в команде Морштока не оказалось, потому что Оприс сделал приписку — среди найденных трупов были опознаны все полицейские, этим делом занимающиеся.

Князь еще разок хорошенько перечитал все записи и почти с сожалением к полицейским подумал о том, что они зря, как оказалось, не приняли в расчет возможную магическую слежку. Им следовало бы, пусть и нарушая какие-то местные предписания, о которых князь не имел ни малейшего понятия, и которые не собирался принимать во внимание, выделить достаточно искусного мага, подобно тому, как Густибуса выделили для его группы. Этим можно было объяснить неудачу расследования, проведенного Морштоком. И не только этим, решил князь Диодор, раздумывая уже по-своему.

16

Ввечеру дождь стал еще гуще, не просто сильным, а проливным. Стырь даже ворчать начал на князя, когда тот обряжался в своем покое, мол, не дело в такие хляби разверстые выходить из дома, но князь только посмотрел на него, и слуга замер. Все же спросил, для верности:

— Князюшка мой, а может, я с тобой?

— Не может. — Князь для верности еще разок подумал, твердым движением вделся в перевязь с местной шпажонкой, купленной еще в Кебере. Его сабля запоминалась бы даже под плащом.

Внизу, перед выходной дверью уже стояли Дерпен и Атеном, куртье слегка нервничал. Чтобы поддержать длинноголового секретаря, князь сказал:

— У тебя, Атеном, вид заправского вояки.

— У меня?.. Да что ты, князь, я же не воин… — Он действительно смутился.

— Ты бы взял свою четырехстволку, князь, — густо произнес Дерпен.

— Взял он, взял, — из-за плеча некстати вылез Стырь.

А может, и кстати, Дерпен стал помягче, если это было вообще возможно. Все же делать командиру непрошенные предложения он не умел, не привык. Поэтому восточник спросил Стыря:

— Почистил после сегдняшнего?

Делать такие замечание этому служивому с детских пор тоже не следовало, князь даже и не подумал бы. Стырь только посмотрел на Дерпена, и тот, нахмурившись, кивнул, мол, ладно, коли так.

Вышли во двор отеля. Помимо дождя тут бился еще и ветер, причем факел у ворот даже притухал под его порывами, чтобы снова разгореться через миг. А ведь это в обнесенном стенами дворе, решил князь, что же на улицах-то будет?

Идти пришлось далеко. Атеном даже пожаловался пару раз, что следовало бы все же взять экипаж, чтобы добраться в Лур посуше, но еще днем он сам и заметил, что на это визит к Его Величеству следует отправиться незаметно, чтобы никто ничего не понял и не разобрал. Иначе, подсказал он, потом отбиться от запросов будет трудно, каждый, кто только имеет на это право, начнет выяснять, что же делали имперцы в королевском дворце?

— И даже, — высказал он, когда они уже почти пришли, — те, кто не имеет на это право, тоже будет спрашивать. Местная политика — дело такое, что нужно со всеми поддерживать хорошие отношения, без этого не то, что сплетни не узнаешь, но и на рауты приглашать перестанут.

Верно, решил князь, следует придумать какую-либо версию их появления и жизни тут, в Парсе. Пусть те, кто думает, что занимается политикой, решат, что им что-то известно, тогда они подуспокоятся.

Дерпен разомкнул уста только раз.

— Все ж, князь, следовало бы Густибуса взять. Он и подсказать что-нибудь оказался бы горазд.

С магом за обедом, который по-местному устроили уже весьма поздно, когда на Миркве за ужин садились, произошла маленькая война. Он очень хотел тоже участвовать в этом визите, но князь сумел настоять, чтобы маг остался дома. Как это ему удалось, он и сам хорошенько не помнил, думал о другом, разговаривал и даже жевал механически, что заметила мейстерина и отчетливо, подавая ему блюда, поджала немолодые губы. Ей не нравилось кормить этих руквацев, которые и в тонкости приготовленного не вдаются.