Княгиня Ольга - [23]
Но все, все в этом мире связано крепким» нитями, соткано в одно полотно. Праздник полотна отмечается не зря на Руси торжественно.
— Да, полотно…
— Совсем недавно Рим был взят и разграблен Аларихом[88]…
Столица переместилась в Равенну, и на престол западной части империи сел Валентиниан, обрученный с двухлетней дочерью Феодосия и Евдокии–Афинаиды — Евдоксией.
Княгиня Ольга — в Царьграде ее звали архонтиссой[89] Россов — обвела глазами высящуюся в конце сада башню. Неопределенная тревога наполняла сердце — отчего? Будто предчувствие опасности. Ольга не любила вспоминать детство — это всегда причиняло боль. А сейчас вдруг стало приближаться, как ладья с умелыми гребцами…
— Пульхерия была ревностной христианкой и прославилась своей борьбой с язычниками и иудеями, которых было запрещено принимать на государственную службу и назначать правителями провинций.
Ольга не все понимала в этом рассказе, но не перебивала, всегда все выслушивая до конца…
— И хотя Евдокия была императрицей, но Пульхерия постаралась лишить ее настоящего влияния при дворе. Однажды, зная, что Феодосий не любит читать даже указов, подписанных его именем, Пульхерия подложила ему указ, по которому императрица Евдокия отдавалась навсегда в рабство сестре императора Пульхерии. Этим она давала понять Евдокии, что даже подобная шутка может произойти всерьез — будь ее воля…
— После замужества дочери императрица Евдокия стала просить царственного супруга отпустить ее в путешествие в Святую землю — помолиться за счастье дочери…
…Ведь мать императора Константина Великого[90] отправилась в Иерусалим и нашла там Честной Крест Господень, на котором распяли Господа нашего Иисуса Христа…
Архонтисса Россов Ольга перекрестилась при этих словах…
— Многие знатные женщины ездили туда на поклонение… — Собеседница взглянула на княгиню Ольгу, и та поняла это как возможное предложение императора — если она захочет. «Но ведь Русь и Киев давно ждут ее. Может ли она столь долго отсутствовать?» — промелькнуло желание и тут же было с сожалением отложено ею.
— Вместе со своей свитой и придворными императрица Евдокия из Константинополя поехала в Иерусалим, по пути она остановилась в Антиохии, где жители устроили ей торжественный прием и оказали императорские почести. Евдокия–Афинаида блистала там своими речами и щедростью, пожертвовав деньги для строительства церкви и общественных бань. В Иерусалиме императрица провела восемь Месяцев и ревностно занялась постройкой храмов и монастырей. Однако мало кто знает, что в Антиохии императрица Евдокия получила драгоценный дар — икону, писанную евангелистом Лукой. Она изображала Богородицу.
Евдокия много путешествовала по Святой земле и, переезжая с места на место, всюду возила с собой это сокровище. Наконец, когда представилась возможность, Евдокия отправила икону в Константинополь Пульхерии…
«Своей невестке», — мысленно закончила фразу княгиня Ольга.
Песок под ногами не пересыпался, потому что был плотно укатан, так что идти было легко и приятно, хотя княгиня уже устала от внимания, с которым приходилось напряженно вслушиваться в речь толмача[91].
— Императрица очень волновалась, пока не получила известия, что драгоценный ее подарок благополучно прибыл в Константинополь.
Пульхерия поместила икону в храм во Влахернах, где друг императора с детства, магистр оффиций[92], Павлин, выстроил монастырь, — на самом берегу Золотого Рога. Икону сразу же стали называть Влахернской. И начались чудеса… у Влахернского храма тут же был источник, и по преданию, Богородица явилась двум слепыми привела их в храм, где они исцелились. Поэтому икона Божьей Матери и получила имя Одигитрия — «Путеводительница».
Уверовали в силу иконы и все жители города. Император Феодосий повелел каждую среду совершать у нее моления…
Княгиня Ольга была поражена: ей казалось, что названия святых икон не могут быть связаны с грешной жизнью грешных людей… Какие‑то жалкие слепцы, вечно бредущие по дорогам, — и сама Богородица ведет их ко спасению и исцелению…[93]
Княгиня Ольга понимала, что знания ее спутницы были не ее собственными, что так ей велели рассказать «архонтиссе россов», и все же была поражена ее памятью и ловкостью собеседницы. «У меня таких нет», — подумала княгиня.
А та продолжала:
— Вы будете удивлены, архонтисса, но само место Влахерн происходит от имени знаменитого скифского вождя, здесь убитого. Ведь скифы — ваши предки…
Она не спрашивала, она утверждала. Имени Влахерна Ольга не знала, а Константинополь не только знал, но и сохранил навечно…
«Вероятно, это произошло во время войны скифов с персами[94], — подумала Ольга. — Но когда это было?»
— Тем временем к императору из Антиохии полетели доносы, что императрица Евдокия слишком заботится о любви к ней жителей города, те поставили ей статуи — в сенате золотую, на площади — бронзовую[95]. Вернувшись в Константинополь, Евдокия столкнулась с откровенной враждой Пульхерии. За влияние на Феодосия боролись четыре человека — евнух Хрисафий и старый друг детства Павлин, Пульхерия и императрица…
Княгиню Ольгу покоробило такое вольное, как ей казалось, обсуждение поведения царственных особ, пусть и скончавшихся полтысячи лет назад. Однако вида она не подала и напряженно слушала.
В этой книге вы прочитаете о великих женщинах Древней Руси, оставивших яркий след в истории страны. Именно женщины в самые тяжелые времена становились подлинными защитниками нравственных и культурных ценностей народа. Велика была их роль и в государственной жизни.
Генерал К. Сахаров закончил Оренбургский кадетский корпус, Николаевское инженерное училище и академию Генерального штаба. Георгиевский кавалер, участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. Дважды был арестован: первый раз за участие в корниловском мятеже; второй раз за попытку пробраться в Добровольческую армию. После второго ареста бежал. В Белом движении сделал блистательную карьеру, пиком которой стало звание генерал-лейтенанта и должность командующего Восточным фронтом. Однако отношение генералов Белой Сибири к Сахарову было довольно критическое.
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.