Книжные контрабандисты. Как поэты-партизаны спасали от нацистов сокровища еврейской культуры - [15]

Шрифт
Интервал

Для Крука новости из Понар скоро затмил внезапный указ о создании гетто. 5 сентября пошли слухи, что на следующий день всех виленских евреев силой переселят на узкие запущенные улочки исторического еврейского квартала и обнесут его специально построенной стеной. Крук оставил почасовую хронику этого, по его словам, «исторического дня».

9 утра. Уводят группы евреев. Все нагружены: надели по несколько пальто, тащат узлы, везут вещи на детских колясках. Страшная картина. Собаки лают и воют, как будто всё знают. Так они прощаются с бывшими хозяевами. <…>

2 пополудни. Люди говорят: попасть в гетто – как войти во тьму. Тысячи людей стоят в очереди, потом их гонят в клетку. Людей гонят, они падают со своими поносками, вопли улетают в небо. Это скорбное шествие длится часами[50].

Хроника прерывается в тот момент, когда Крука и самого погнали в гетто. Следующие несколько дней были слишком напряженными и нервными, чтобы что-то писать. К дневнику он вернулся 20 сентября и восстановил события предшествовавших недель в ретроспективе.

Скученность была ужасающая. Сорок тысяч человек загнали на территорию в одиннадцать кварталов, где до войны было шесть тысяч жителей. Двадцать девять тысяч направили в более крупное Первое гетто, одиннадцать – в маленькое Второе гетто. Значительную часть Второго гетто занимала Большая синагога, Библиотека Страшуна и клойзы во дворе синагоги – все их теперь превратили в жилье барачного типа. Крук сравнивает улицу Страшуна с муравейником, а ее обитателей – с мышами, вылезающими из норок. В записи за 15 сентября (сделанной позднее) он отмечает, что возникли проблемы с продовольствием. Поступали сообщения о голоде и болезнях. Одновременно он отмечает попытки врачей-евреев оказывать помощь больным и самоорганизацию жителей с целью контрабандной доставки еды и ее распределения на всех[51].

Новый юденрат, во главе которого встал инженер Анатолий Фрид, приступил к организации внутренней жизни гетто. Были созданы больница, санитарные службы, школы, полиция и… библиотека.

Юденрат обратил на Крука внимание в первую же ночь в гетто: поэт Авром Суцкевер писал, что «первая ночь в гетто – как первая ночь в могиле». Один из местных лидеров Бунда заметил, как Крук копается в грязи, вытаскивая из нее книги, отлавливая вырванные страницы, разлетавшиеся по ветру. Бундист был членом юденрата, об увиденном он сообщил коллегам. На следующий день совет попросил Крука возглавить библиотеку гетто.



Существование в гетто библиотеки стало по большей части следствием счастливого стечения обстоятельств. Так вышло, что библиотека волынского отделения бывшего Общества для распространения просвещения между евреями в России («Хеврат мефице хаскала», сокращенно – ОПЕ) оказалась на территории, отведенной немцами под Первое гетто, по адресу улица Страшуна, 6. Хотя она и находилась на улице Страшуна, то не была Библиотека Страшуна – не годилась ей даже в подметки. В библиотеке бывшего ОПЕ в основном были собраны художественные и научно-популярные книги, многие – на русском и польском. Раритетов и сокровищ в ней не находилось. Это была общественная прокатная библиотека, собрание насчитывало 45 тысяч томов[52].

Крук обнаружил библиотечный фонд в полном беспорядке. Каталожные карточки увез Поль. Круку с сотрудниками предстояло составлять новый каталог с нуля. Поначалу он исходил из того, что задача его – спасти собрание и поработать его хранителем до конца войны. Он и представить не мог, что толпы перепуганных смятенных людей, которые ищут местечко для сна на полу и кусок хлеба, психологически будут способны читать. Однако, когда 15 сентября библиотека начала выдачу, узники гетто «набросились на книги, как мучимые жаждой ягнята». «Даже те ужасы, которые они испытывали, не могли их остановить. Они не могли отказаться от печатного слова». Крук назвал это «книжным чудом в гетто»[53].

Крук быстро заполнил штат библиотеки лучшими из оставшихся в живых профессионалов; тут были ученый Зелиг Калманович, заместитель директора ИВО; Хайкл Лунский из Библиотеки Страшуна; Белла Захейм, заведующая Виленской детской еврейской библиотекой, и ее заместительница Дина Абрамович; доктор Моше Геллер, преподаватель учительской семинарии для школ с преподаванием на идише, и другие.

Калманович, научный сотрудник ИВО, стал заместителем Крука и вошел в состав секретариата библиотеки из трех человек. (Третьей стала секретарша Крука Рахель Мендельсон.) У двоих мужчин были совершенно противоположные взгляды на мир. Крук был социалистом, Калманович – нет. Претерпев множество идейных метаморфоз, он теперь считал себя сионистом и верующим. При этом характеры у них были похожие, а в профессиональном смысле они дополняли друг друга. Калманович был эрудитом, обучался в немецких университетах, защитил докторскую диссертацию в Петрограде. (Один из друзей однажды сказал про него: «Если в комнату вошел Зелиг, энциклопедия больше не нужна».) Крук же был профессиональным библиографом и библиотекарем. Однако, если отставить в сторону идейные разногласия, оба были образцами вдумчивой интеллигентности и преданности общему делу в интересах еврейской культуры.

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Грандиозная история музыки XX века

Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.

Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века

Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.

Воевода

Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.

Перепутья веры

Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.

22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка

Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.

За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.

Спасая Сталина. Война, сделавшая возможным немыслимый ранее союз

Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.