Книги судеб. Часы - [5]
— Говорил, говорил. Успокойся.
— Я спокоен. Как пульс покойника… Погоди, скоро загремит. Днями рванет, не сегодня-завтра. Я же тебе толкую: только тут сорок тысяч. Шишков-то хоть не в курсе, что я тебе Карпанчоса предлагал? Я с чистым сердцем, а ты лоханулся. Лоханешься еще раз, он тебя уволит.
Буряков сжал зубы. Затылок снова заломило.
— Да иди ты! — сказал он, решительно поднимаясь. — Извини. Мне своего Карпанчоса встречать.
— Шучу, — примирительно сказал Кудимов. — Могу я тебя подразнить? Ты же понимаешь: студенческое братство и все такое… А ты про кого?
— Про Сучасного… Тоже не лыком шиты: двадцать шестой роман представляем.
— А тираж?
— А тираж не скажу. Знаешь, почему? За тебя опасаюсь, — отыгрывался Буряков. — Тебе твой Карпанчос таким мелким покажется, что от зависти лопнешь. А я потом горюй по старому товарищу…
— Да, Сучасный, — задумчиво сказал Кудимов. Было похоже, что сейчас снова полезет за фляжкой. — Бедняга.
— Что вы все его так жалеете?! — вскипел Буряков. — Только и слышно: бедняга, бедняга! Нам бы с тобой такими беднягами быть!
— Ладно, — вздохнул Кудимов. — Увидимся.
— Ага, — кивнул Буряков и пошел вниз.
5
Чтобы выкурить сигарету, приходилось выходить на улицу.
Впрочем, это могло только порадовать — начало осени выдалось ясным, солнечным. Клены густо краснели вдоль дорожек, и даже ординарная листва тополей и вязов, желтея и падая, еще не производила впечатления уныния и распада.
Он стоял на ступенях левее главного входа. Несмотря на близящийся вечер, очередь в кассу все еще змеилась. На небольшой площади раскинулись книжные палатки и ларьки каких-то совсем, должно быть, горемычных издательств, не имевших куражу и денег снять стенд внутри. Впрочем, читающей публики и здесь хватало: с набитыми какой-то макулатурой авоськами, пакетами, даже сумками на колесах. Особо густо толклись возле кулинарных, садоводческих, собачьих, рукодельных разделов; привлекали жадное внимание читателя и красочные буклеты чего-то автомобильного.
Он рассеянно разглядывал всю эту мельтешню. Вышивки, способы выращивания помидоров. Строим своими руками. Пудель как глава семьи. Десять способов изготовления самогона в домашних условиях. Давай, брат, отрешимся, давай, брат, воспарим. Воспаришь тут, как же… Вот уж чушь собачья, господи.
Посмотрев на часы и растоптав окурок, достал вторую сигарету. Идти обратно в павильон не имело смысла — Вадик вот-вот должен был привезти Сучасного.
Затылок не ломило: похмелье расплылось в бесформенную тяготу всего организма. «Приедет ли Генеральный? — задался вопросом Буряков. — Или опять надул?» Как бы там ни было, рабочий день когда-нибудь кончится. И он возьмет курс вон на те столики, откуда с самого утра веет сладостным чадом шашлыков. И выпьет две кружки ледяного пива. Первую — залпом. Вторую без спешки. Даже, может быть, три.
Что-то брезжило в мозгу, но путалось. Кончик нитки никак не хотел выловиться из бесформенного комка.
Листья шумели, теснились книжные киоски, толклись покупатели. Воздух казался то рыжим, то сизым. Откуда-то слева доносился дальний стук неустанного движка. Что-то происходило: люди толклись, несло шашлычной вонью. Где-то там продавали холодное пиво.
Текла жизнь.
«Что — жизнь? — с ненавистью подумал вдруг Буряков. — Что — действительность?»
Пройдет десять минут — что он вспомнит об этом? Как воняло горелым мясом? Как этот жирдяй в шляпе покупал неубиенный справочник садовода-огородника?!
Туман, морок, тени, путаница, миражи.
Если собственная похожа на дым, что сказать о жизни вообще?
Вдруг в памяти всплыло: «В конце ноября, в оттепель, часов в девять утра, поезд Петербургско-Варшавской железной дороги на всех парах подходил к Петербургу. Было так сыро и туманно, что насилу рассвело; в десяти шагах, вправо и влево от дороги, трудно было разглядеть хоть что-нибудь из окон вагона…».
Откуда это? Начало «Идиота»? Неужели еще помнит? Но ведь…
— Что?
— Сигаретой не угостите?
— Да, да…
Вытряс.
— Спасибо.
— Не за что.
Рассеянно сунул полупустую пачку в карман. Оглянулся. Что-то он думал сейчас такое… что-то важное.
Ушло.
Зато снова всплыл Сучасный…
Вот все его жалеют — мол, бедняга.
А за что жалеть? — гребет деньги лопатой.
Когда-то Буряков у него учился. Его труды по античности вызывали громкие похвалы — они сияли тем сдержанным светом, что может явиться только после многолетних раздумий. Разумеется, эта слава не покидала узкого круга специалистов. В ту пору — лет пятнадцать назад — профессор был беден, как церковная крыса.
Потом бац! — инсульт. Кое-как выжил. Но охромел, окосел, закартавил, зачавкал… Левую ногу волочил как деревянную. Говорили, что работоспособной у него осталась только примерно пятая часть мозга…
Может, и врали, кто их знает.
Буряков вспомнил, как однажды тайком наблюдал за ним. Они столкнулись в студийных залах одной радиостанции. То есть что значит столкнулись? — Буряков профессора приметил, а тот — нет. В ту пору Сучасный уже был автором издательства «Замок», Буряков редактировал, они активно работали, печатали неуклонно раскручивавшиеся романы… пришел настоящий успех, профессора осаждали толпы безумных поклонниц. Зачем в тот раз оказался на радио Сучасный, Буряков так и не узнал. Самого его пригласили в какую-то пятнадцатиминутку рассказать о новых книгах.
Журнал «Новый Мир», № 2 за 2008 г.Рассказы и повести Андрея Волоса отличаются простотой сюжета, пластичностью языка, парадоксальным юмором. Каждое произведение демонстрирует взгляд с неожиданной точки зрения, позволяющей увидеть смешное и трагическое под тусклой оболочкой обыденности.
Она хотела большой любви, покоя и ощущения надежности. Хотелось, чтобы всегда было счастье. А если нет, то зачем всё это?
Андрей Волос родился в 1955 году в Душанбе, по специальности геофизик. С конца 80-х годов его рассказы и повести публикуются в журналах. Часть из них, посвященная Востоку, составила впоследствии книгу «Хуррамабад», получившую престижные литературные премии. Новый роман — «Недвижимость» — написан на московском материале. Главный герой повествования — риэлтер, агент по продаже квартир, человек, склонный к рефлексии, но сумевший адаптироваться к новым условиям. Выбор такого героя позволил писателю построитьнеобычайно динамичный сюжет, описать множество ярких психологических типов и воспроизвести лихорадочный ритм нынешней жизни, зачастую оборачивающейся бессмысленной суетой.
Лучшая на сегодня книга Андрея Волоса — роман «Победитель» — открывает задуманную автором трилогию — широкую панораму российской истории от кровавых афганских сражений до террористических войн нашего времени. Старший лейтенант КГБ Александр Плетнев проходит долгий путь, полный трагических случайностей и разочарований. Глубокая достоверность повествования заставляет читателя неотрывно следить за перипетиями событий.
В центре нового романа Андрея Волоса — судьбы двух необычных людей: Герман Бронников — талантливый литератор, но на дворе середина 1980-х и за свободомыслие герой лишается всего. Работы, членства в Союзе писателей, теряет друзей — или тех, кого он считал таковыми. Однако у Бронникова остается его «тайная» радость: устроившись на должность консьержа, он пишет роман о последнем настоящем советском тамплиере — выдающемся ученом Игоре Шегаеве. Прошедший через психушку и репрессированный по статье, Шегаев отбывает наказание в лагере на севере России.
Про историю России в Средней Азии и про Азию как часть жизнь России. Вступление: «В начале мая 1997 года я провел несколько дней в штабе мотострелковой бригады Министерства обороны республики Таджикистан», «совсем рядом, буквально за парой горных хребтов, моджахеды Ахмад-шаха Масуда сдерживали вооруженные отряды талибов, рвущихся к границам Таджикистана. Талибы хотели перенести афганскую войну на территорию бывшего Советского Союза, который в свое время — и совсем недавно — капитально в ней проучаствовал на их собственной территории.
Художественные поиски молодого, но уже известного прозаика и драматурга Мати Унта привнесли в современную эстонскую прозу жанровое разнообразие, тонкий психологизм, лирическую интонацию. Произведения, составившие новую книгу писателя, посвящены нашему современнику и отмечены углубленно психологическим проникновением в его духовный мир. Герои книги различны по характерам, профессиям, возрасту, они размышляют над многими вопросами: о счастье, о долге человека перед человеком, о взаимоотношениях в семье, о радости творчества.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.