Книги, годы, жизнь. Автобиография советского читателя - [45]
Труднее всего оказалось сформировать навыки проверки и редактуры, привить умение видеть и исправлять собственные ошибки. Самозабвенное упоение только что написанным текстом – опасная штука. Доходило до того, что я говорила: в этом абзаце у тебя три орфографические ошибки и пять пунктуационных, а на этой странице – одна фактологическая. Попробуй обнаружить!
Со многими из учеников у меня складывались неформальные отношения, длящиеся годами, и иногда я слышала от них: Наталья Юрьевна, ваши уроки научили меня думать…
Многолетнее репетиторство постоянно возвращало к русской классике, и сейчас хочется поделиться некоторыми результатами этого возвращения, тем более что в текстах я сосредоточивалась на том, что может заинтересовать юного читателя и помочь ему в поисках себя и собственного места в нашем изменчивом и противоречивом социуме.
Напомню: большинство героев «программных» классических произведений очень молоды, перед нами, в сущности, юноши и девушки, начинающие жить. Эту простую истину мне всегда хотелось воскресить и оживить в сознании своих учеников, чтобы для них литература действительно стала «учебником жизни», необходимым, как воздух и вода: где и с кем, с каким психоаналитиком еще поговоришь на таком уровне о насущных проблемах? Если разбудить потребность диалога с книжной страницей, человек не перестанет читать никогда и обретет неиссякаемый источник силы, сочувствия, счастья.
Начну с Грибоедова. В сущности, «Горе от ума» в лице Чацкого и Молчалина являет нам два вечных способа социализации молодого человека в доставшемся ему обществе: путь принятия навязываемых последним правил игры и путь отрицания этих правил. Некритичное и безоговорочное подчинение господствующему status quo незаметно, но неуклонно ведет к двоемыслию, лицемерию и в конечном счете к разрушению нравственного чувства. Помните?
Несмотря на постигшую его катастрофу, Молчалин вывернется и взойдет на нужные ему вершины – у читателя/зрителя в этом нет никаких сомнений. Я иногда показывала ребятам фото Кирилла Лаврова в роли Молчалина (знаменитая постановка Г. Товстоногова в БДТ им. Горького): вылитый Наполеон – челочка, властный, но убегающий взгляд, сжатые губы.
А вот Чацкий… Его обаянию трудно противиться, он и впрямь «чувствителен, и весел, и остер». Но чем дальше развертывается действие, тем очевиднее его поведенческие и интеллектуальные промахи: незамечание собственных провалов в общении даже с близкими и дорогими людьми, неумение понять и простить другого, слепая нетерпимость, оборачивающаяся прямой жестокостью. Финальное бегство (по существу, эмиграция) знаменует провал его жизненной стратегии. Да, он может вернуться, но, пожалуй, натворит такого, что мало не покажется. В общем, типичный диссидент застойных лет СССР и других, позднейших времен. Конечно, такая судьба достойнее, привлекательнее, все симпатии зрителя на стороне Чацкого. Но… умен ли он? Недаром Пушкин в этом сомневался. Да и название пьесы, если вдуматься, ироническое. От подлинного ума горе если и бывает, то серьезнее и трагичнее.
А Софья? При ее способности чувствовать и размышлять как она могла настолько жестоко обмануться? Вечный соблазн умных и сильных женщин – властвовать! Пусть хотя бы над любимым. Но потакание этому неодолимому желанию неизбежно ведет к слепоте и в конечном счете к поражению в «роковом поединке» любви.
В темах школьных сочинений по Пушкину часто присутствует термин «гуманизм», слова «человечность», «чувства добрые». В общении с учениками необходимо освежить потускневший лоск этих понятий, вернуть им свежесть и первозданность – короче, любым способом конкретизировать. И я говорила ребятам: представьте себе банальнейшую ситуацию – вас оставила любимая девушка, оставила незаслуженно и обидно. Какой будет первая реакция? Ах ты, такая-сякая! Бросить меня, такого хорошего… Ну, я тебе покажу! Это чувство торжествует в лирике даже таких гигантов, как Лермонтов:
А что говорит любимой женщине Пушкин?
И пусть в последней строке слышится оттенок сомнения (найдется ли подобный «другой»?), но беззаветное пожелание счастья и покоя оставившей поэта возлюбленной неизменно потрясает читателя.
А отношение к Александру I, сославшему поэта на южные окраины России и затем в Михайловское? Да, по молодой горячности восемнадцатилетний Пушкин выплескивает на бумагу страшные строки:
Контекст оды «Вольность» не позволяет отнести эти строки непосредственно к Александру, однако читатели запрещенного текста в такой корреляции себе не отказывали.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Сборник содержит воспоминания крестьян-мемуаристов конца XVIII — первой половины XIX века, позволяющие увидеть русскую жизнь того времени под необычным углом зрения и понять, о чем думали и к чему стремились представители наиболее многочисленного и наименее известного сословия русского общества. Это первая попытка собрать под одной обложкой воспоминания крестьян, причем часть мемуаров вообще печатается впервые, а остальные (за исключением двух) никогда не переиздавались.
Внук известного историка С. М. Соловьева, племянник не менее известного философа Вл. С. Соловьева, друг Андрея Белого и Александра Блока, Сергей Михайлович Соловьев (1885— 1942) и сам был талантливым поэтом и мыслителем. Во впервые публикуемых его «Воспоминаниях» ярко описаны детство и юность автора, его родственники и друзья, московский быт и интеллектуальная атмосфера конца XIX — начала XX века. Книга включает также его «Воспоминания об Александре Блоке».
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии известном правоведе, об аресте Гинцбурга и его скитаниях по лагерям и о пребывании самой Флоренской в ссылке.
Любовь Васильевна Шапорина (1879–1967) – создательница первого в советской России театра марионеток, художница, переводчица. Впервые публикуемый ее дневник – явление уникальное среди отечественных дневников XX века. Он велся с 1920-х по 1960-е годы и не имеет себе равных как по продолжительности и тематическому охвату (политика, экономика, религия, быт города и деревни, блокада Ленинграда, политические репрессии, деятельность НКВД, литературная жизнь, музыка, живопись, театр и т. д.), так и по остроте критического отношения к советской власти.