Книга зеркал - [63]
– Не знаю, мистер Фримен. Я вам рассказала все, что помню.
– А когда Флинн вам в прошлом году звонил, он ни в чем не признался? Может быть, он обмолвился о чем-то, чего вы раньше не знали?
– Нет. Он был очень взволнован, нес какой-то вздор, обвинил меня в том, что я его подставила, использовала в каких-то своих порочных целях и что вообще я причастна к убийству Видера. Все это звучало не пугающе, а жалко.
Судя по всему, ни смерть Ричарда, ни убийство профессора не вызывали в Лоре сочувствия или сожаления. Она говорила сухо и рассудительно, будто заранее заготовила ответы на все вопросы.
Мы вышли из бара, я остановил такси для Лоры. Перед уходом я едва не оставил на столе книгу с автографом, но Лора с улыбкой заметила, что вряд ли это подходящее чтение для посетителей бара.
Открыв дверь такси, Лора спросила:
– И что вы теперь собираетесь делать со всей этой информацией?
– Понятия не имею, – ответил я. – Узнав о признании Спэла, его адвокат пытался отправить дело на пересмотр, но ему отказали. Через две недели Фрэнка Спэла казнят, так что, скорее всего, убийство Видера останется нераскрытым.
На лице Лоры мелькнуло облегчение. Мы обменялись рукопожатием, и она села в такси.
Мне пришла эсэмэска: на следующий день Диана прилетала вечерним рейсом. Я ответил, что встречу ее в аэропорту, вернулся к машине и поехал домой.
Телефонный номер я обнаружил почти случайно.
Список звонков на телефон и с телефона Симмонса, сделанных до и после убийства жены, я скопировал в архиве и решил еще раз проверить все номера. В списке было двадцать восемь строк, разделенных на пять колонок: номер, адрес, имя абонента, дата и продолжительность разговора.
Один из адресов показался знакомым, но имя абонента – Джесси Э. Бэнкс – мне ни о чем не говорило. Разговор продолжался пятнадцать минут и сорок одну секунду. Внезапно я вспомнил, откуда знаю этот адрес, и проверил еще кое-какие сведения. Очевидно, что в 1983 году ни имя, ни адрес не заинтересовали следствие, но для меня они были весьма важны. В декабре 1987 года, когда я расследовал дело об убийстве Видера, мне не пришло в голову, что оно как-то связано с убийством четырехлетней давности.
И тут меня осенило. Я вспомнил таинственные слова Дерека Симмонса, сказанные в конце нашего разговора, и проверил свою догадку по «Википедии».
Еще два часа ушло на то, чтобы тщательно сопоставить всю информацию по двум делам – об убийстве миссис Симмонс и об убийстве профессора Видера. После этого я связался с помощником прокурора округа Мерсер и поехал в прокуратуру, где документально подтвердил свою версию. Помощник прокурора позвонил начальнику полиции Брокато, обо всем договорился, и я вернулся домой.
В шкафчике на первом этаже хранился пистолет «беретта томкэт» 32-го калибра, подаренный коллегами при выходе на пенсию, – я никогда им прежде не пользовался. Я вытащил его из коробки, зарядил семью патронами, вытер смазку и сунул пистолет в карман пиджака.
Я припарковался неподалеку от полицейского управления и минут десять не выходил из машины, пытаясь убедить себя, что еще не поздно передумать и забыть обо всем. Через пару часов прилетает Диана, я уже заказал столик в корейском ресторане у Палисейдс-парка.
Нет, никакие уговоры не помогали. Я вышел из машины и направился к дому в конце улицы. На ум пришла старая песня Перси Следжа «Темный закоулок»[17]. С каждым шагом пистолет в кармане ударял по бедру, словно бы предвещая беду.
Я взошел на деревянное крыльцо и позвонил в дверь. Дерек Симмонс вышел на порог и безо всякого удивления уставился на меня:
– А, это снова вы… Проходите.
Он резко повернулся и скрылся в глубине дома, оставив дверь открытой.
В гостиной у дивана стояли два чемодана и дорожная сумка.
– Собрались куда-то?
– В Луизиану. У Леоноры мать вчера умерла, теперь надо похороны организовывать, дом продавать. Вот я и решил поехать, ей помочь. Да и обстановку сменить не помешает. Кофе хотите?
– Да, спасибо.
Он ушел на кухню, приготовил кофе и вернулся с двумя кружками. Закурив, он оценивающе посмотрел на меня, как игрок в покер, пытающийся угадать карты партнеров.
– И чего вы на этот раз хотите? У вас ордер в кармане или вы просто встрече рады?
– Дерек, я же говорил, что давно на пенсии.
– Мало ли что вы говорили.
– И когда к вам память вернулась? В восемьдесят седьмом? Или раньше? Или вы вообще никогда амнезией не страдали, только притворялись?
– С чего это вы взяли?
– «А теперь пора начать матч. Благодарю за понимание…» – напомнил я. – Вы сами сказали, что были на стадионе, когда комментатор это объявил, после восьмиминутной овации в память о Турмане Ли Мансоне, погибшем в авиакатастрофе в Огайо. Дерек, этот матч состоялся в семьдесят девятом году. Откуда вы знаете, что были на стадионе в Бронксе и слышали это объявление своими ушами?
– Я же говорил, после того, как мне череп проломили, мне пришлось всему заново учиться, про себя все узнавать и…
– Не врите, Дерек. Такое не узнаешь. Такое можно только вспомнить. Сомневаюсь, что в семьдесят девятом вы дневник вели и записали туда свои впечатления от матча. И вот еще что – зачем вы звонили Джозефу Видеру тем самым утром, когда якобы обнаружили жену в прихожей? Когда вы с ним на самом деле познакомились? Как и когда вы с ним договорились, что по результатам медицинского освидетельствования вас признают невменяемым?
Нельзя верить собственной памяти. Нельзя верить чужим словам. Но как же узнать, что на самом деле случилось в ту роковую ночь? Дождливым вечером в Нью-Йорке психолог Джеймс Кобб читает лекцию о восстановлении утраченных воспоминаний под гипнозом. После лекции к нему обращается незнакомец, который сорок лет назад проснулся в гостиничном номере, обнаружил в ванной изуродованный труп женщины – и не смог вспомнить, что произошло накануне. Теперь он неизлечимо болен, и ему крайне важно узнать перед смертью, кто он – убийца или невинный человек, случайно оказавшийся на месте преступления. Заинтригованный, Джеймс приступает к распутыванию клубка старых тайн.
С кем отдыхают на Сардинии русские олигархи? Кому дарят желтые бриллианты Graff? Кто все больше заселяет особняки Рублевки? Кому, в конце концов, завидует каждая вторая особа женского пола? Ответ очевиден — шлюхам! Значит, нужно стать шлюхой? Или ею станет другая, которая чуть умнее тебя… Книга Мии Лобутич шокирует своей откровенностью, взглядом на мир изнутри. В ней — тонкая психология женщины, умело использующей свой главный дар и с его помощью добивающейся в современном мире всего, чего можно пожелать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нетребо Леонид Васильевич родился в 1957 году в Ташкенте. Окончил Тюменский Индустриальный институт. Член литературного объединения «Надым». Публиковался в еженедельнике «Литературная Россия», в журналах «Ямальский меридиан», «Тюркский мир», «Мир Севера», в альманахе «Окно на Север». Автор книги «Пангоды» (Екатеринбург, 1999 г). Живет в поселке Пангоды Надымского района.
Онора выросла среди бескрайних зеленых долин Ирландии и никогда не думала, что когда-то будет вынуждена покинуть край предков. Ведь именно здесь она нашла свою первую любовь, вышла замуж и родила прекрасных малышей. Но в середине ХІХ века начинается великий голод и муж Оноры Майкл умирает. Вместе с детьми и сестрой Майрой Онора отплывает в Америку, где эмигрантов никто не ждет. Начинается череда жизненных испытаний: разочарования и холодное безразличие чужой страны, нищета, тяжелый труд, гражданская война… Через все это семье Келли предстоит пройти и выстоять, не потеряв друг друга.
Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.