Книга Прощания - [12]
Да, вчера «принял на грудь»,
Так не часто ж, и чуть-чуть.
Пол зарплаты утаил?!
Так тебе ж цветы купил!
За бесценок?! Что?! Цена
Для тебя одна важна?!
Не внимание моё,
А подарки и шмотьё!
Пол зарплаты промотал?!
А любовь – не капитал?!
Я кричу, она молчит,
Мокрой курицей сидит.
Стало жалко мне её,
Вредная, а всё ж своё.
Только вида не подам.
Я не подкаблучник дам.
Ни к чему мне ложь да лесть…
Принимай таким, как есть.
А не нравится, гуд бай,
Разойдёмся и прощай!
Что?! Согласна?! Уходить?!
Хочешь вещи мне сложить,
Чтоб не тратил лишних сил?!
Что ты?! Я же пошутил!
Пить – противно самому.
На соседку не взгляну.
Буду цельный выходной
Только рядышком с тобой.
Да закрой уж эту дверь!
Я исправлюсь! Только верь.
Смешно. Бразды правленья лишь сдала
И сразу прояснилось кто есть кто.
Ты предал все совместные дела
И, к сожаленью, выяснилось, что
Всё было только дань подхалимажу,
С напористой, вполне бульдожьей, хваткой,
Ты обращался не ко мне, к плюмажу…
А я была рабочею лошадкой,
Тянула, как могла и как умела,
Пытаясь защитить миры творений
От плагиата, троллей, беспредела
И ложных, убивающих, суждений.
Я не тянулась ни к чинам, ни к званьям…
Настал момент и сбросила я ношу.
Но рада, как всегда, друзей посланьям,
И их, пока жива, сама не брошу.
Я не сужу, есть то, что есть и точка,
У каждого своя судьба в реале.
Оборвана ещё одна цепочка,
Казавшаяся дружбою вначале.
По тонким стволикам судьбы,
Над пропастью событий,
Из ощущений скорлупы,
В растянутости нитей
Родства, друзей, различных служб,
Здоровья, долга, страсти,
Привычек, полустёртых дружб,
Законов, денег, власти…
Зависимости всех мастей,
Под трафарет свободы,
Среди вралей и палачей,
Текут, сменяясь, годы.
Когда вода течёт в берлогу,
Я просыпаюсь понемногу,
И отряхнув оковы снов,
Про зимний голод забываю
И словно праздник жизнь вдыхаю
С весенним запахом цветов,
Проталинами, ручейками,
Грозою, летними дождями,
Осенней ярмаркой грибов…
И к зимним снам опять готов,
В наивной и простой надежде,
Что будет впредь, как было прежде,
Раздастся жаворонков трель
И сны прогонит прочь капель.
Пойдём со мной по лесной дорожке вдоль ручейка!
Ничего не бойся! Дай руку мне!
О! Как же твоя рука легка!
Я словно во сне…
Садись! Поедем! Не смотри какая дорога!
Не бойся! Я не подведу тебя!
Тело горит, как от ожога…
Но это любя…
Вот наша лодка! Прыгай! Глядь как река широка!
Что?! Мы почти приблизились к устью?!
Но смешливы ещё облака…
Не смотри с грустью…
Нам есть, о чём вспоминать с тобой и есть, что забыть.
Время осело в пласты породы.
По ней выписывают финифть
Наших чувств годы.
Пусть путь был не прост и судьба не предвидит роздых,
Но сердца и Души так горячи.
Даруют свет, глаз твоих звёзды,
Мне в любой ночи!
Странная птица. Дикая птица.
Кто её знает, где загнездится.
Трели певучи,
Пьянки и сладки,
Лисьи, паучьи,
Волчьи повадки.
Крылья нежнее, чем пух лебедей,
Когти стального кинжала острей.
Лаской подманит.
Страстью сожжёт.
Сгубит. Обманет.
В плен заберёт.
Странная птица. Вечная птица.
Тем, кто руками ловить стремится,
Бросит на память пёрышка пух
И растворится, как призрачный дух.
В сердце открытом местечко найдёт
И, поселившись, птенцов заведёт:
Ласку. Доверье. Влечение. Страсть.
Нежность. Терпенье. Дивную власть.
Странная птица. Дикая птица.
То улетает, то возвратится,
То же птенцы – оперятся и в лёт,
Нежность одна лишь в Душе всё поёт.
Над морем тучка дождевая
Висела, воду собирая,
Свивая капли в завитки.
Вчера узрела, пролетая,
Корзинка, ярко-золотая,
Роняла в жажде лепестки.
Набрав воды, отяжелела
И резво с ветром полетела,
К подсолнуху, что засыхал.
А он, от счастья пламенея,
Цветов и листьев не жалея,
Плодами землю устилал
И ожидал совсем не тучи,
А солнца благодатный лучик,
Чтобы дозрели семена.
Зря тучка плакала, рыдала,
Что к одному нему бежала,
А оказалась не нужна.
Слов на ветер не бросай,
Раз тебе со мной не рай,
Ветром в поле посвищи,
Да другую поищи.
Может будет тебе с ней
И страстней и веселей,
Будешь пить похмелья мёд…
Но когда пора придёт
Для твоих предзимних лет,
И её растает след,
Наш «шалаш» не вспоминай,
Не тверди, что был в нём рай.
Туч затор унёсся прочь.
Дождь прошёл и стихла ночь.
Тихо на Душе, в природе.
В тёмно-синем небосводе
Белым паром облака,
Да летит издалека,
Приближаясь и мигая,
Птица странная большая,
Из металла и пластмасс,
И рычит как дикий барс.
Надо спать, но мне не спится.
Мокрый тротуар лоснится,
Отражая блики света.
Крик котов… Часы рассвета…
Неба свод светлей, серей…
Тель-Авив. Сезон дождей.
Мне снился очень странный сон,
Его не разгадать:
Над Мёртвым морем дождь: динь… дон…
Такая благодать.
Искрились капли на лету
И падали в рассол.
Сквозь туч на небе суету
Луч солнечный прошёл,
Преображаясь в линзе вод,
До соли дна достал,
И, отразившись в неба свод,
Кристаллом чудным стал.
Сперва один, за ним второй,
Касались вод лучи…
И вот уж замок соляной,
А я держу ключи.
Резная дверь, огромный зал,
Сверканье колоннад,
Проёма в глубине овал,
Свечей, горящих, ряд.
Иду… иду… и нет конца,
Взлетаю и парю…
Два, в чёрных мантиях, жреца
Ведут меня к ларю,
Я им хрустальный ключ даю,
Играет солнца свет…
Я посреди песков стою,
Конца и края нет.
В пронзённой холодом ночи,
Созвездий маяки
И пение песков звучит,
Как лезвия тоски.
В книгу «Послесловия» вошли стихи, иронические стихи – сечка, проза и фразы вразброс – мысли, выраженные одной-двумя строчками, написанные после последней публикации. Проза, как и в предыдущих книгах, включает и описание действительных случаев, и ни с чем не связанные с жизнью автора, или его знакомых, рассказы, например – «Случайная фотография», или «Первое апреля».
В Книгу Прозы «Случайные мысли» включены новые, а также исправленные и отредактированные автором прозаические произведения предыдущих сборников.Собрать эту книгу, меня подвигло желание: исправить ошибки и опечатки, закравшиеся в опубликованные тексты, хотя не могу дать гарантии, что не добавляю новых…
Данный сборник является логическим продолжением книги «Послесловия» – стихи, иронические стихи – сечка, проза и фразы вразброс, а кроме того включает стихи, навеянные строчками других авторов.
Уважаемые читатели! Представляю Вашему вниманию очередной сборник рифмованных и прозаических произведений. Здесь, как и в предыдущих моих книгах, собраны рассказы и заметки, короткие замечания, стихи для взрослых и детей. Добавлены две небольшие рубрики: «В словарик иностранца» и «5.7.5». 99% вошедших текстов написаны в период: июль 2014 – июнь 2015. Хочется верить, что и они найдут своего неравнодушного читателя.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.