Книга пророка Амоса. Введение и комментарий - [88]

В LXX прямая речь принадлежит Богу: έπιρρίψω σιωπήν, наброшу молчание.

Прп. Ефрем, блж. Феодорит, блж. Иероним и свт. Кирилл в один голос говорят, что в этом видении содержится пророчество об ассирийском нашествии. Феодорит и Кирилл, объясняют, естественно, греческий перевод. Блж. Феодорит: «Видение сие означает, что скоро Израиль соделается добычею врагов. Ибо как птицы удобно уловляются силком, так народ уловлен будет ассириянами… Огонь вражеский коснется и храма Моего. Словами же восплачутся стропове храма выразил плач умерщвляемых внутри храма и треск горящих деревьев… Будет великое множество умерщвленных, и наступит великое молчание и безмолвие в городах, на путях и в селах, по недостатку обитателей»[747]. Свт. Кирилл: «Всенепременно будут уловлены для умерщвления, как бы рукою опытных ловцов, вместе с чернью и знатное сословие Самарии… Сожжен будет и самый храм, имеющий золотую телицу Вефильскую… Восплачутся, говорит, стропове храма, издавая не членораздельный звук, но звук, какой бывает при ударах, и треск при сокрушении… Всякое место обратится в пустыню и не будет иметь обитателей… будет великое молчание или тишина, подобно тому, как в землях пустынных и непроходимых»[748].

Блж. Иероним, учитывающий не только греческие переводы, но и сам еврейский текст, под словом כלוב разумеет не «летнюю корзину», а «крюк плодов» (uncinus pomorum)[749], который используют при сборе плодов с фруктовых деревьев: «Как посредством крюка ветви дерев пригибаются для снимания плодов, так Я приблизил время плена». Под «храмом» Иероним (как, видимо, и Феодорит) понимает иерусалимское святилище: «Чтобы не казалось, что речь идет только о десяти коленах, прибавил: заскрипят крючья храма или потолки в день тот, говорит Господь. Понимать же это следует гиперболически, в том смысле, что бремя грехов будет столь тяжелым, что даже самые крючья дверей и высокие потолки застонут и подвергнутся неимоверному разорению, когда многие умрут и, по взятии в плен или умерщвлении жителей, на всяком месте будет глубокое молчание. Если же мы вместо крюка для плодов будем читать орудие птицелова, то следует сказать, что как птицелов посредством клея и сетей увлекает на землю птиц, летающих по воздуху и парящих в высоте, так Бог чрез Сеннахирима или Навуходоносора, которых мы должны разуметь под птицеловами, уловляет, связывает, переселяет и предает смерти Свой народ, который прежде был свободным и, вследствие соблюдения закона, высоким»[750].

Прп. Ефрем, как всегда, очень краток. Его толкование этого видения умещается в одно-единственное предложение. Согласно сирийскому отцу, речь в четвертом видении идет о «рассеянии и истреблении, какие израильтяне потерпели от ассириян во дни Езекии»[751].

В заключение приведем отрывок из комментария к этому видению Павла Юнгерова: «Как согласить, по-видимому, два разноречивых предсказания: плачевные песни во дворцах и молчаливое погребение трупов? Вероятно, имеются в виду два разных момента в событиях. В домах и дворцах веселия не будет, а они будут оглашаемы плачем и рыданием скорби, а на улицах, площадях и кладбищах не будет больших и многолюдных, обычных на востоке похоронных процессий с плакальщиками и плакальщицами, потому что по безлюдству и множеству покойников негде и не из кого будет набрать этих процессий. Дело и ограничится лишь домашним горьким плачем и тихим, молчаливым, даже не всегда, по множеству трупов, благоговейным преданием трупов земле или простым бросанием»[752].

Между четвертым (8:1–3) и пятым (9:1–6) видениями находятся несколько небольших пророчеств (8:4-14). Эти пророчества поясняют то, что было открыто пророку в видениях, их основная тема все та же – провозглашение гибели Израиля.

Против несправедливых торговцев

8:4–8 Выслушайте это, алчущие поглотить бедных

и погубить нищих,

вы, которые говорите: когда-то пройдет новолуние,

чтобы нам продавать хлеб,

и суббота, чтобы открыть житницы,

уменьшить меру, увеличить цену сикля

и обманывать неверными весами,

чтобы покупать неимущих за серебро

и бедных за пару обуви,

а высевки из хлеба продавать.

Клялся Господь славою Иакова:

поистине вовеки не забуду ни одного из дел их!

Не поколеблется ли от этого земля,

И не восплачет ли каждый живущий на ней?

Взволнуется вся она, как река,

и будет подниматься и опускаться, как река египетская.

Вновь звучит тема социальной несправедливости, на сей раз – в приложении к сфере торговли. Коммерсанты вовсе не считали «субботу отрадою» (Ис. 58:13), равно как не считали таковою новолуние и другие праздничные дни. Для них праздники означали прекращение торговли, а значит убытки. Покрывать эти убытки нечестные торговцы предпочитают за счет бедных и нищих: ради наживы эти рвачи и хапуги не стесняются уменьшать меру, увеличивать цену сикля и обманывать неверными весами. Коммерческий успех для них важней и установленных законом праздников, и уж тем более норм простой человеческой честности и справедливости[753].

Расположение этой речи в разделе «видений» некоторым кажется «непонятным»[754] и «странным»[755]. Однако, в свете третьего и четвертого видений повторение социальной темы, доминировавшей в 3-6-й главах, вполне естественно: окончание Божественного долготерпения и неотвратимость сурового наказания, изображаемые в этих видениях, обусловлены именно социальными язвами израильского общества.