Книга попугая - [9]

Как-то раз купцу пришлось отлучиться по торговым делам. Время его отсутствия затянулось, и жена его слюбилась с одним юношей, жившим в том же квартале. Каждую ночь она приводила его к себе и делила с ним свое ложе. Попугай все это наблюдал, но не вмешивался и, опасаясь за свою жизнь, притворялся глупцом и дурачком.

Спросили аш-Шафии[31], да помилует его Аллах: „Кого надлежит считать мудрецом?“ — „Человека смышленого, — отвечал он, — который прикидывается глупцом“».

Нахшаби, дураком притворяйся всегда.

Не болтай, болтовня только беды несет.

Делай вид, будто ты ничего не видал:

От несчастий тебя это в мире спасет.

«Через некоторое время купец вернулся домой. Попугай сообщил ему обо всем, что случилось, только историю любви жены его скрыл, ибо, по его мнению, не годилось, чтобы раскрытие этой тайны и сообщение об этом обстоятельстве явилось причиной для разлуки мужа с женой, послужило поводом к их разводу. Но хотя попугай и не раскрыл этой тайны, купцу все же кто-то сообщил обо всем».

Нахшаби, словно солнце сияет любовь,

Хоть и скроется, все ж оно выйдет потом.

Прячь ты мускус, завертывай в тряпки его,

Все же запах приятный заявит о нем.

«Да, поистине, любовь и мускус не скроешь! Жена купца вообразила, что эта тайна раскрылась из-за попугая, что секрет этот распространился через него. Возненавидела она попугая более, чем тысячу врагов, посеяла семя вражды к нему на поле сердца и стала выжидать удобного случая, чтобы отомстить ему. Однажды ночью улучила она время, выщипала у попугая все перья, выкинула его на улицу, как кусок мяса, и подняла крик — попугая, мол, кошка съела. Когда домашние увидели, что повсюду валяются его перья, они убедились, что его съела кошка.

Попугаи, горюя по нем, надели траур и окрасили одежду в цвет индиго[32]. Соловьи, грустя о нем, облеклись в черные одеяния. Удод сбросил свой хохолок с головы, куропатки скинули с грудок белые рубашки, петух перестал петь, голуби перестали миловаться, павлин перестал красоваться, горлица застонала, орел перестал летать, а Симург скрылся из мира. Когда весть эта дошла до населения садов и обитателей цветников, в ветвях высохла сердцевина, тополь увяз ногой в глине, роза разорвала одежды свои, у почек сжалось сердце, зелень окрасилась в темный цвет, фиалка облеклась в мрачные одежды, у жасмина пожелтело лицо, а лик тюльпана окрасился кровью».

Нахшаби, по покойнике этом рыдай,

Как бубенчик дорожный, ты громко звени.

Знать, был знатен и славен скончавшийся муж,

Коль о нем так рыдают и плачут они.

«Но хотя все твари считали попугая мертвым, все же немного жизни в нем осталось. Да, пока воскрешающий и умерщвляющий царь не убьет кого-нибудь, где тот человек, который смог бы убить его?! Пока властелин, обладатель способности „Аллах всемогущ над всеми вещами“, не лишит кого-нибудь жизни, и человек не сможет умертвить его.

Поблизости дома купца была мечеть с гробницами святых. Попугай, хромая, добрался до нее и спрятался там в углу. По ночам он выходил и довольствовался той пищей, что ему удавалось найти. Через несколько дней перья у него снова отросли, и стал он таким же, как и прежде. Купец был огорчен поведением жены, потеря попугая еще увеличила это горе, и под предлогом утраты попугая он выгнал жену из дома. Как ни старалась жена с ним примириться, муж не соглашался изменить свое решение, и ничьи речи не могли заставить его помириться с женой».

Нахшаби, раздраженное сердце — большая беда,

Примирения с ним понапрасну ты будешь искать.

Коль кого-нибудь ты прогневишь, помни, милый мой друг,

Очень долго придется тебе мира с ним ожидать.

«Когда жена отчаялась в людском заступничестве, отправилась она в ту же мечеть, где находился попугай, и поклонилась святым в надежде на примирение.

Ночью попугай подал голос из-за гробницы: „О жена, доколе кто-нибудь не отрешится от одного, дотоле не достигнет он другого. Исполнение надежд достается, когда оседлаешь трудности. Если ты собственной рукой своей вырвешь волосы, которые есть у тебя на голове и на теле и с искренним смирением проведешь сорок дней возле нашего праха, мы заступимся за тебя и снова соединим тебя с твоим мужем“.

Услышав этот голос, жена тотчас же ощипала свое тело и вырвала все волосы на голове и членах. Тогда попугай вылез из-за гробницы и молвил: „О жена, рубашка за рубашку! Что ты сказала, то и услыхала; что посеяла, то и пожала! Я тот самый прежний твой попугай, которому ты безо всякой вины с его стороны вырвала перья, которого безо всякой причины ты изуродовала и опозорила. Хотя в этой гробнице и покоятся святые, но кто же может дать ей силу говорить? Кто одарил ее способностью изрекать повеления и запреты? Это я говорил те слова, которые ты услыхала, а произнес я их для того, чтобы ты собственными стараниями сделала над собою то же, что я вытерпел от тебя, чтобы ты вкусила от собственной руки то же, что я вкусил от твоей руки“».

Зла, смотри, Нахшаби, никому не чини!

Для себя уз никто ведь не станет плести.

Дело в мире не может бесследно пройти:

Всяк, кто зло причинил, зло и должен найти!

«„О жена, я чист от всяких подозрений и доносительства, не повинен в клевете и сплетнях. Соблюдал я свой долг, помнил хлеб и соль твою, не открывал твоей тайны мужу и помнил, что „сеющий смуты не вступит в рай“. Теперь смотри, как пущу я вскачь коня моей верности и вновь соединю тебя с твоим мужем“.