Книга попугая - [11]

«О хозяйка, — продолжал попугай, — когда ты достигнешь сближения с возлюбленным, добьешься встречи и соединения с желанным, в отсутствие его ты должна оберегать основы искренности еще больше, чем в присутствии его. Ведь искренность в намерениях — причина умножения любви и повод к возрастанию близости, подобно тому как искренность намерений того телохранителя явилась причиной усиления любви и поводом его сближения с царем Табаристана».

Худжасте спросила: «А как это было?»

Попугай рассказал: «Говорят, что однажды царь Табаристана устроил пиршество, напоминавшее рай и дававшее представление о садах его. На том собрании радость вдела в ухо серьгу повиновения, а веселье возложило на плечо чепрак покорности. Застывшее вино давало место в сердце растворенному пламени. Застывший хрусталь наполнял грудь растворенными яхонтами. Да, если вино, с точки зрения закона, и является предисловием всех грехов и заглавным листом всех преступлений, то ученые знают, что в нем содержится много вечных выгод и бесчисленное количество услад телесных. Оно — лекарство, делающее янтарное лицо подобным бадахшанскому лалу[35]; оно — целебное зелье, придающее шафранной окраске пурпурный цвет. Оно счищает ржавчину скорби с зеркала сердца. Оно развязывает узел заикания на языках. Оно придает блеск пламени любви, уравновешивает неуравновешенный темперамент, мутной крови оно дает чистое одеяние, испортившемуся цвету лица дарит халат свежести, отмывает вены от всего, что в них испорчено, устраняет смешавшуюся с кровью желчь; здорового человека веселит, застывшую флегму растворяет, тощего делает жирным, отнимает собачью похоть и воловью алчность и заставляет разойтись газовую и флегматичную колику».

Нахшаби, чудотворное зелье — вино

И груди причинять не способно вреда!

С точки зренья закона запретно оно,

Но и грешник полезен тебе иногда!

«Внезапно в это место веселья и беспечальный дворец вошел человек. Его спросили: „Кто ты?“ — „Я телохранитель ходжендского эмира“, — отвечал он. „Что же ты умеешь?“ — „Муж я, — сказал он, — играющий своей головой; лев, разрывающий волков; небо, страшась моих стрел, прикрылось щитом солнца, а копьеносец Марс, испугавшись моего копья, выпустил из рук свое копье. Кроме того, много во мне и других искусств, несметное множество других способностей. Но эмир ходжендский не знал моей цены и не заботился обо мне. Если царь даст мне место среди своих телохранителей, он увидит, как я буду исполнять свои обязанности и какой блеск придам занятию караульного“.

Царь приказал, чтобы выполнили его желание и поместили его среди телохранителей. Но так как телохранитель этот был уж слишком велеречив, то слова его показались царю пустой болтовней, и он не стал особенно заботиться о своем новом слуге.

Счастлив тот, кому дали способности, но не дали самообольщения, одарили совершенством, но не подарили пустословия!»

Нахшаби, воздай от сердца своему творцу хвалу,

Если можешь, на коленях перед ним ты вечно стой:

Ведь создатель всемогущий из обилия щедрот

Подарил тебе искусство, похвальбы ж не дал пустой.

«Прошло много времени, пролетело много лет, и случилось как-то ночью царю прогуливаться по своему замку и осматривать все его части. Глянул он случайно вниз и увидел внизу какого-то человека в полном вооружении, устремившего взгляд на замок и стоявшего на одной ноге.

Он спросил: „Кто ты такой?“ — „Я старый слуга твой, — отвечал тот, — телохранитель я. Вот уже четыре года, как стою я на одной ноге, устремив взгляд на этот дворец, и стерегу этот замок. Слава Аллаху, что сегодня ночью упал на меня царский взгляд, увидело меня око царя царей“.

В то время, как царь и телохранитель вели такие беседы, из пустыни донесся странный крик и удивительный вопль: „Я ухожу, неужели никто не вернет меня назад?!“ Два раза долетел звук этого голоса до уха царя, и, услышав этот крик и выслушав этот стон, царь едва не лишился чувств, чуть не потерял сознание. „Телохранитель, — спросил он, — ты слышишь что-нибудь?“ — „Которую ночь, — отвечал он, — я слышу этот голос, но так как я несу мою службу, я не могу расследовать эту тайну, не могу заняться выяснением этого обстоятельства. Если царь прикажет, я пойду туда, обследую эту тайну и выясню, что это за голос“. — „Это было бы прекрасно“, — молвил царь.

Телохранитель отправился, а следом за ним пошел и царь. Дойдя до равнины, телохранитель увидел прекрасную женщину, красивую девушку, которая повторяла: „Я ухожу, неужели никто не вернет меня?!“

„Женщина, — спросил телохранитель, — кто ты такая и что за речи ты говоришь?“ — „Я — образ жизни царя Табаристана, — отвечала она. — Срок жизни его закончился, дарованная ему отсрочка истекла; я ухожу, чтобы дать власть другому и предоставить черед жизни следующему человеку“.

Телохранитель спросил: „О женщина, вот ты говоришь: кто меня вернет? А что же может вернуть тебя, кто может помешать тебе уйти и заставить подобно Хуме[36]бросить тень на главу его?“ — „Если ты пожертвуешь своим сыном, — отвечал призрак, — и отдашь его жизнь этому царю, это помешает мне уйти и царь будет жить еще некоторое время“. — „Если так, — воскликнул телохранитель, — пусть моя жизнь и жизнь моего сына будут принесены в жертву царю! Подожди здесь немного, а я пока схожу домой, принесу в жертву этому дворцу моего сына, отдам его жизнь ради этого трона“».