Книга попугая - [58]
Рассказ о льве, четырех визирях и брахмане,
которого два визиря расхвалили,
а два других разбранили
Ночь двадцать вторая
Когда ярый лев-солнце сокрылся в лесу запада и мускусная газель-месяц появилась на поляне востока, Худжасте пришла к попугаю просить разрешения и сказала: «О ты, не ведающий прибоя волн разлуки, о не знающий натиска потоков потопа! Страсть повергла меня в такие колебания и сомнения, о каких ты и не ведаешь! О таких страданиях, какие я испытываю, ты никогда и ничего не слыхал. Знай, что однажды коршун сказал верблюдице: „Что за странная покорность владеет твоим сердцем? Зачем ты так послушно позволяешь распоряжаться твоим телом? Каждого из твоих детей гонят куда желают, каждому из твоих верблюжат вдевают в нос палку и тащат его куда хотят, а ты идешь позади“. — „О коршун, — отвечала верблюдица, — тебе простительно говорить такие слова, ибо тебе приходится иметь дело с мертвыми, а я имею дело только с живыми людьми“.
О попугай! Я знаю, что ты тоже не ведаешь моего горя и не знаешь моих страданий, ибо ты имеешь дело со здоровьем, а я — с болезнью.
«О хозяйка, — ответил попугай, — зачем ты делаешь меня целью для меча упрека, зачем ставишь меня мишенью для стрел укора? Разве ты можешь знать, как терзается мое сердце твоей печалью? Разве можешь ведать, как наполняются слезами глаза мои из-за твоих рыданий? Если ты намерена пойти к другу, то сейчас наступило счастливое время, настал блаженный час, ступай и повидайся с ним! Но только возвращайся оттуда поскорее, долго там не медли и не проявляй слишком большой жадности. Жадность, по всем учениям, — качество позорное, алчность у всех философов считается делом низким, и если ты сделаешь своим обычаем жадность, сделаешь своей привычкой алчность, то увидишь и испытаешь ты то, что увидел и испытал брахман». — «А что с ним было?» — спросила Худжасте.
«Рассказчики повестей и передатчики рассказов говорят, — ответил попугай, — что в стране Гуджаратской[118]жил некий брахман, обладавший великим богатством, роскошью и казною. Внезапно коварное время, предательница-судьба бросила кость его желаний в чашу неуспеха, отняла у него все то, что прежде сама ему подарила, и сделала его нищим и неимущим».
«Увидев враждебность времени и чинимое днями и ночами притеснение, брахман начал говорить: „Не надо бросать щита оттого, что судьба подняла на меня меч, нельзя валиться с ног оттого, что рок занес надо мною свою руку. Гущу пьет тот, кто выпил чистое вино, рваную одежду носит тот, кто сначала носил одежду новую. Нет розы, которая не колола бы своими шипами, нет вина, которое не заставляло бы страдать от похмелья. Где только есть радость, за нею следом идет горе, где только появится богатство, за ним по пятам тащится и бедность“.
«Дни шли за днями, а отдушина его кухни не видела дыма, чрево матери-печки не носило в себе похлебки. Бремя стесненных обстоятельств затянулось, нищета его не желала прекращаться, и брахман молвил про себя: „По поговорке, движение приносит благословение. Надо отправляться в путешествие“.
Прошел он много городов и сел и однажды пришел к прекрасному лесу, прелестной роще. Увидел он величественного и свирепого льва, валявшегося на берегу ручья и проявлявшего стремление к воде. Ему прислуживали газель и дикая коза — они выполняли обязанности его визирей и ждали от него приказаний и запретов.
Брахман подумал: „Если я поверну назад, лев обязательно последует за мной, а если я пойду вперед, то собственными ногами спущусь в могилу и ввергну себя в пасть крокодила погибели“. Внезапно взгляды газели и дикой козы упали на него, и они начали говорить друг другу: „Куда пришел этот человек? Неужели он пресытился жизнью? Куда забрел он? Неужели он не жалеет самого себя? Увы, как раз в наш черед прольется кровь невинного, будет загублен человек. Все же надо нам сделать свое дело, и если сегодня мы будем небрежны в защите и охране его, то завтра мы будем наказаны и пожалеем об этом“.
Затем они обе раньше, чем успела разгореться кровожадность льва, раскрыли уста для пожеланий и прославлений и сказали: „Слух о щедротах и милостях царя зверей распространился по всем четырем странам света и дошел до людей. Один из них, некий брахман, пришел, стоит в приемной и из-за величия этого дворца и пышности сего трона не решается подойти ближе. Если последует приказ о помиловании и покровительстве, он дерзнет осчастливить себя и облобызает высочайшие когти“. — „Прекрасно“, — ответил лев.
Визири прошли вперед и приказали брахману пасть к ногам льва.
„Скажите ему, — молвил лев, — чтобы он взял из того людского добра, которое у нас имеется, золота и драгоценных камней, сколько хочет, унес столько, сколько сможет унести“.
