Книга о Боге - [252]

Шрифт
Интервал

а дальше шло что-то непонятное. „Никто не может прочесть?“ — спросил ведущий, обращаясь к присутствующим. И тут кто-то прочел: „Ямаока, Ямаока“. — „Да, вроде бы Ямаока, Акико Ямаока“, — сказал другой. И еще один подтвердил: „Точно, там написано Акико Ямаока“. Тогда ведущий спросил: „Кимико Ямаока, что вы на это скажете?“ И одна из присутствующих женщин, Кимико Ямаока, срывающимся голосом пробормотала: „Это мама, мама, она умерла в мае… Мама, милая, спасибо…“ — „Видите, на потолке возник большой круг“, — обратился к присутствующим ведущий. Большой круг, образованный кружащимися лампочками, двигался вправо и влево, будто выражая радость. Все восторженно захлопали и хором закричали: „О, какое счастье! Смотрите, смотрите!“»

Тут я так удивился, что перестал читать. Эта Акико Ямаока была женой господина Ямаоки, она скончалась в мае 1980 года. Кимико Ямаока — их дочь. Получается, обе они — члены общества Това? Сам Ямаока — благочестивый христианин. Может быть, он не знал, что его жена и дочь являются членами общества Това? Во всяком случае, он никогда мне об этом не говорил.

Брошюра была опубликована в июле 1984 года. Интересно, почему Ямаока решил прислать ее мне спустя четыре года?

Когда его жена скончалась, я отправил ему телеграмму с соболезнованиями, и, когда потом мы встретились в литературном музее, он поблагодарил меня, сказав несколько скупых слов о своей жене, после чего мы никогда не говорили с ним о смерти. Правда, я не особенно за него волновался, ибо знал, что его опекает другой мой читатель из Одавары — его звали Сато, и он был ровесником Ямаоки. Этот Сато после встреч в литературном музее всегда приглашал его в короткую — дня на два, на три — поездку по району Канто. Но дело в том, что Сато тоже умер несколько лет тому назад. Наверняка после его кончины Ямаока страдал от одиночества, постоянно возвращаясь мыслями к смерти и к покойной жене. Может быть, его дочь, Кимико, беспокоясь за него и желая его утешить, призналась ему, что давно уже тайно посещает собрания общества Това, рассказала, что душа ее матери радуется, обитая в мире духов, и как доказательство показала ему этот отчет?

Возможно, Ямаока, увидев, что речь идет о «физическом эксперименте», проникся доверием к спиритическому сеансу и прочел брошюру? Может, у него стало легче на душе, когда он узнал, что душа его покойной жены радуется, что радость ее воплотилась в знаках, начертанных в воздухе как бы ее рукой? И он решил прислать брошюру мне, подумав, что, если я ее прочту, для меня тоже приоткроется завеса над неведомым миром смерти, над миром духов?.. Я очень живо представил себе все это, и мне захотелось тут же броситься к нему и объяснить, что дух его жены вовсе не болтается неизвестно где, рассказать о настоящем загробном мире, о Божьем мире… Я бы наверняка сделал это, когда бы не был так далеко от него…


Все люди получают тело от Бога и живут в земном мире. Когда же это тело стареет, когда его начинают снедать недуги и оно больше не может функционировать, человек возвращает его, а сам воспаряет к небу, где великий Бог принимает его в Свое лоно. Бог-Родитель, любя каждого из детей Своих, прежде всего очищает вернувшегося в Его лоно от пыли Мира явлений, после чего решает — оставить ли его в Божьем мире, где он будет выполнять Его поручения, или же снова отослать в явленный мир, иначе Мир явлений, где он будет жить как человек. Первые проходят специальный курс обучения в Божьем мире, постепенно переходя со ступени на ступень — от детского сада до аспирантуры, для вторых Бог подбирает в земном мире подходящих родителей, от которых они снова рождаются…

Вот вкратце то, что я часто слышал и от госпожи Родительницы, и от духа покойного Жака о смерти и о Божьем мире. Я и верил им, и не верил, но однажды утром, в середине сентября нынешнего года, меня в половине второго ночи разбудил Небесный сёгун, он повлек меня за собой в Божий мир, и я смог своими глазами увидеть его.

Я так и не понял, каким именно образом Небесный сёгун препроводил меня в тот мир. По дороге он рассказывал мне о десяти Небесных сёгунах, находящихся в услужении у Бога-Родителя, о сонмах ангелов, и как-то незаметно мы оказались на месте. Когда я прибыл в Божий мир — или правильнее называть его миром смерти? — мое внимание прежде всего привлекла безмятежность всех обитателей этого бескрайнего светлого пространства. Откуда-то доносилась тихая прекрасная музыка. Я невольно заслушался.

Тут Небесный сёгун, окликнув меня, сказал:

— Смотри, я пригласил сюда твоего друга, единственного твоего наставника в Мире явлений, — и в тот же миг перед моим взором возник улыбающийся Жак.

До сих пор Жак много раз являлся мне и рассказывал об Истинном мире; увидев, что именно он встречает меня, я обрадовался и невольно кинулся к нему, раскрыв объятия, но он с невозмутимым видом сказал:

— Друг мой, Кодзиро, насколько мне известно, для того чтобы попасть сюда, в Истинный мир, не покидая при этом Мира явлений, человек должен одолеть курс обучения, который мало кому по силам. Я восхищен твоим прилежанием, но хочу, чтобы ты понял: всем, что сейчас с тобой происходит, ты обязан милосердной любви Бога. Бог сжалился над тобой, видя, что ты как истинный позитивист не веришь Ему на слово. Теперь ты на собственном опыте узнаешь, что такое Истинный мир, и надеюсь, в будущем без всяких сомнений станешь принимать то, что говорит тебе Мать всего сущего, госпожа Родительница, верь, она передает тебе слова Бога-Родителя.


Еще от автора Кодзиро Сэридзава
Умереть в Париже

Кодзиро Сэридзава (1897–1993) — крупнейший японский писатель, в творчестве которого переплелись культурные традиции Востока и Запада. Его литературное наследие чрезвычайно разнообразно: рассказы, романы, эссе, философские размышления о мироустройстве и вере. Президент японского ПЕН-клуба, он активно участвовал в деятельности Нобелевского комитета. Произведения Кодзиро Сэридзавы переведены на многие языки мира и получили заслуженное признание как на Востоке, так и на Западе.Его творчество — это грандиозная панорама XX века в восприятии остро чувствующего, глубоко переживающего человека, волею судеб ставшего очевидцем великих свершений и страшных потрясений современного ему мира.


Книга о Небе

Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии.


Книга о Человеке

Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.