Книга начинающего лозоходца: практическое пособие для самостоятельного освоения - [58]

Из находок, обнаруженных здесь, следует отметить некоторые украшения скандинавского происхождения — железный тордированный браслет, выполненный из четырёхгранного в сечении дрота, подковообразную фибулу с многогранными головками, а также подвеску из серебряного западноевропейского денария 2-й пол. XI в. (Саксония, г. Евер, герцог Ордульф (Отто) или граф Герман). Последняя находка уникальна для поселений вятичского региона и на сегодня является единственной западноевропейской монетой, известной на раннеславянских памятниках Москворецкого бассейна. (…)

Интересна также серия языческих амулетов, представленных привесками — ложечками, коньками смоленско-полоцкого типа, топориками. Находки амулетов в виде миниатюрных бронзовых топориков, точно повторяющих форму боевых дружинных секир, связаны с культом Перуна и специфическими воинскими обрядами. Примечательно, что амулеты в виде моделей боевого оружия находятся большей частью при раскопках древнерусских городов и вдоль основных торговых магистралей, на рядовых селищах и в курганах они практически не встречаются. (…) Эти и ряд других находок (книжная застёжка, стеклянный браслет киевского производства, керамическое яичко-писанка и др.) указывают именно на городской характер памятника. К важным этноопределяющим находкам относятся семилопастное височное кольцо с каплевидными лопастями, обломок дротовой "радимичской" гривны, семилучевая височная привеска, а также кольцо "деснинского" типа.

Многочисленные медные выплески и слитки, собранные при обследовании селища, свидетельствуют о существовании здесь меднолитейного производства, а находки железосодержащих шлаков и крупной товарной крицы — о развитии чёрной металлургии.

Интереснейшие результаты были получены в процессе раскопок обширного могильника (площадь не менее 3–3,5 га), непосредственно примыкающего к правобережной части поселения. Здесь зафиксированы как остатки редких для Подмосковья трупосожжений (кальцинированные кости, оплавленные и деформированные под воздействием огня украшения), так и трупоположений с богатым инвентарём XI — начала XII в. (витая гривна, перстневидные и семилопастные височные кольца ранних типов, крестопрорезные бубенчики, пластинчатый браслет с орнаментом "волчий зуб", подковообразная фибула, перстни, бусы, подвески, в т. ч. серебряная ажурная с изображением фантастического зверя в стиле Еллинг (Скандинавия, рубеж X–XI вв[77].

Итак, «данное поселение, обладающее набором характерных признаков, свойственных древнерусскому протогородскому образованию, являлось крупнейшим на западе Подмосковья волостным центром»[78]. Конечно, люди жили там и ранее — примерно с эпохи мезолита, — и потом, вплоть до настоящего времени, но нас интересовал именно период русского средневековья.

Случилось так, что общей картины размещения отдельных объектов, некогда существовавших в пределах комплекса, нет и получить её обычными методами весьма затруднительно, так как культурный слой сильно разрушен мелиоративными работами на правом берегу Москвы-реки и жилыми постройками на левом. Насколько важно для эффективного проведения исследований определить местонахождение объектов, объяснять нет необходимости.

Чтобы выявить картину их расположения, решено было попытаться использовать лозоходство, а в случае подтверждения правильности результатов, полученных этим методом, применить его для более детального археологического поиска.

Сначала перед лозоходцами было поставлено несколько задач, в том числе:

— по карте интересовавшей нас местности масштабом 1:50　000 по возможности точно указать местонахождение славянских могильников;

— непосредственно на местности или же по карте:

а) указать, где именно проходила старинная просёлочная дорога, которая действовала до середины 1950-х гг., а потом была распахана;

б) определить наиболее вероятное местонахождение точек, в которых были возведены полностью разрушенные ныне курганы;

в) указать местонахождение медеплавильной мастерской и кузницы;

г) по возможности указать местонахождение ритуальной площадки, то есть святилища.

Прочие виды изысканий, как то: оценку перспективности раскопов; поиск отдельных предметов, которые в ходе распашки и мелиорации были разнесены по всему полю, — предполагалось провести непосредственно на местности.

В результате дистанционных исследований по карте мы определили местонахождение известных археологам — но не лозоходцам! — кургана, городища и двух могильников. Таким образом, было получено подтверждение нашей способности вести поиск историко-археологических объектов по карте. Можно было рассчитывать на то, что и другие указанные нами участки также могут представлять интерес для археологов.

По карте же, с последующей проверкой на местности, указано, где проходила искомая просёлочная дорога; это было подтверждено находками (запчасти автомобилей и т. п.).

Точки, в которых, по нашему мнению, находились кузница и медеплавильная мастерская, указаны ориентировочно, но с высокой степенью достоверности. Об этом свидетельствуют найденные археологами в 1999–2000 гг. множественные медные выплески и слитки, железосодержащие шлаки и крупная товарная крица.