Книга драконов - [173]

– Ладно, – проговорила Делия, и после паузы продолжила: – Если он говорящий, то может, просто пойти к нему и поговорить?

– Поговорить. – Эмери потер глаза. – Поговорить. Это глупый план, Делия. Глупый, глупый план.

– Если бы не дурацкие планы, шериф, мне кажется, у нас вообще не было бы никаких планов.

Эмери рассмеялся, с таким видом, будто надевал праздничный колпак со слезами на глазах, затем вздохнул, затем указал на своего заместителя пальцем. – Жду тебя во всеоружии в джипе через пять минут. Я с ним буду пряником, а ты будешь кнутом.

– Я бы это ни за что не пропустила.

– Ага. Готова сегодня поднапрячься, если что, Делия? На случай если я все похерю?

– Я всегда предусматриваю такую возможность, шериф. – Она положила собранную винтовку в кожаный чехол и плотно его застегнула. – И с вас еще десять центов.

При подъеме по склону чувствовалось, что с самим воздухом и светом что-то не так. Свет будто рвался изнутри наружу; золотисто-янтарные лучи солнца томно протягивались в воздухе, сияя так пышно, что разве что запах не источали, зато ощущался вкус сухих пылинок, которые носились в нем, словно микроскопические морские твари, то показываясь, то вновь становясь невидимыми. Было тепло для сентября, по крайней мере здесь, где Эмери поднимался по заросшему полынью склону, вдали от линии берез и осин, что росли левее. Западные Феррис-Маунтинс вздымались над головой, по белым утесам бежала легкая рябь, когда над ними проплывали переменчивые облака. В этом не было ничего неприятного, но здесь явно было что-то не так. Драконья погода. Все происходящее было так или иначе связано с ними. Ветры дули все сильнее, все холоднее, температура скакала вверх-вниз, снег таял в январе и беззастенчиво выпадал в середине июля.

Это неприятное чувство, вкупе с четырьмя раздавленными телами, которые он нашел примерно в пятидесяти ярдах вниз по тропе, подсказало ему, что он уже близко. Однако он не снимал винтовку с плеча, шагая непринужденно, будто старался не подавать виду, что у него есть план.

Нарушитель обнаружился довольно легко. Дракон был в равной степени не заинтересован проявлять какую-либо изворотливость и был весьма тяжел, чтобы оправдать свое высокомерие. Футов тридцати пяти, с мощной грудью и передними ногами, чешуей пыльно-медового цвета, весь в старых шрамах. Существо восседало над наполовину съеденной коровой, судя по виду, герефордской породы. «Не повезло бедолаге», – подумал про себя Эмери.

– Кхм, – проговорил Эмери, остановившись примерно в тридцати ярдах от дракона. Затем, повысив голос: – Прошу прощения!

Зверь уставился на него, постучал когтями по земле, слегка приподнялся. Клочья мяса липли к его нижней челюсти.

– С чего это ты просишь моего прощения, мелочь? – Тембр у дракона был как у двигателя бульдозера.

– Эм-м, – сказал Эмери, содрогаясь от откровенной странности того, что он делал. – Я не прошу. Это, э-э, чтобы привлечь внимание. Это значит, прошу прощения, что беспокою.

– Так значит, просишь?

– Отчасти. Долг, знаете ли. Так вот, я Эмери Блэкберн, шериф округа Карбон, где вы в настоящее время находитесь, а также, помимо прочего, воруете скот.

– Сильный берет все себе, – прорычал дракон. – Или не дает брать другим. Мне никто не мешал брать. Вот и все. Мясо мое, и место мое. Ты несешь свою огненную трубку в бездействии, иначе уже был бы убит. Хотя еще, возможно, будешь. Зачем ты пришел?

– Пообщаться. – Эмери скользнул руками в карманы, чтобы справиться с отчаянным желанием схватиться за винтовку. – Я слышал, вы любите поговорить, вот и подумал, может, выйдет из этого толк. Вы, э-э, убили сорок моих людей.

– Твоих родных?

– Нет, э-э, моих избирателей. Есть у нас такое понятие. Полагаю, что я ответственен за подобные ситуации, поскольку… это проблема.

– Проблема была краткосрочной. Твои избиратели на меня напали. Я не хотел того странного мусора, что они несли. Я хотел говяжьей крови и нашел ее. Все хорошо.

– Послушайте, я могу вежливо попросить вас просто… уйти?

– Нет.

– Я не хочу угрожать.

– Тогда не угрожай. – Дракон повернулся к недоеденной туше спиной. – И может быть, сможешь дышать и дальше.

– Ладно. Не хочешь вежливо, ну и ничего. Угрожать это, конечно, плохая идея. И дышать мне нравится. А вот еще что, засранец, ты знаешь, что значит «бросать монету»? В покер играешь? Или в крестики-нолики? Хоть во что-нибудь?

Голова дракона резко повернулась к нему, глаза засверкали, и Эмери невольно отступил на шаг.

– Ты хочешь меня испытать? – сказал дракон. – Напасть на меня мудростью? Вызвать на битву умов?

– Я… да. Да, хочу. – Эмери представил себе ликующую толпу, президента Соединенных Штатов, вешающего на него тяжелую золотую медаль, на лицевой стороне которой написано: «ВЕЛИЧАЙШИЙ ПРИДУРОК В ИСТОРИИ». – Какого черта. Вызываю, если это заставит тебя уйти.

– Да будет такова твоя воля.

– Если я выиграю, то да, моей волей будет… чтобы ты ушел с этого склона, а также прекратил любую деятельность в округе Карбон, Вайоминг, отныне и впредь. Идет?

– А если проиграешь, – сказал дракон, – я сломаю тебе каждую конечность, каждую косточку и повешу на дерево у обочины, где ты будешь кричать, восхваляя меня, дабы твои родичи, что окажутся поблизости, держались подальше от моей территории. И только потом смерть смилостивится и заберет тебя.