Книга алхимика - [42]

— Слушаюсь, господин, — хрипло произнес старый воин. — Итак, принц Азиз, ты слышал, что сказал твой отец. Альфонсо принудил Аль-Кадира, да будет проклят он вовеки, начать с нами войну. Ультиматум мы получили на прошлой неделе. Если бы на нас пошел войной только Толедо, волноваться было бы не о чем. Нам с принцем Салимом уже доводилось бить этих собак. Однако аль-Кадир заключил договор с нашим восточным соседом — эмиром Альмерии, который давно уже приглядывается к нашим землям. Итак, теперь на нас идут две армии. Именно поэтому визирь, будучи давним другом эмира Мутамида Сарагосского, решил попросить его о помощи, и тот согласился прислать свои войска.

— Вот только командует ими наемник, — пробурчал Салим, — и, между прочим, христианин. Мутамиду следовало отправиться с армией самому.

— Господин, я готов поручиться за этого полководца, — промолвил Абу Бакр. — Лучше воина вы не сыщете во всей Испании. Даже эти юноши, — он кивнул на нас, — возможно, слышали о Родриго де Виваре. Впрочем, он более известен под прозвищем аль-Сиди, или Сид — так его именуют христиане.

Я услышал, как за моей спиной прерывисто вздохнул Паладон. Глаза Азиза восторженно заблестели. Ну разумеется, мы слышали о Сиде. По всей Андалусии ходили легенды о его бесчисленных победах, храбрости и благородстве. Паладон преклонялся перед ним, даже несмотря на то, что вот уже много лет Сид сражался на стороне мусульман. Всего несколько месяцев назад Паладон, к большому неудовольствию Айши, зачитал нам вслух балладу на романском языке о подвигах Сида.

Увидев наши лица, старый воин и визирь заулыбались.

— Ты был прав, друг мой, — сказал Салим. — Они потрясены — именно так, как ты и предсказывал. Продолжай, расскажи, какие еще новости ты для них припас.

Абу Бакр упер руки в бока и, яростно сверкая глазом, произнес:

— А новости, юноши, у меня для вас отменные. Эмир дозволил вам отправиться на войну. Принцу Азизу уже шестнадцать лет, так что возраст вполне подходящий. Вы двое поедете вместе с ним, будете его оруженосцами. Главное сражение дадим на севере в горах, где толедцы осадили нашу крепость. Одолеть их будет непросто, нашим врагам может прийти подкрепление из Кастилии. Визирь Салим — самый опытный из полководцев. Он возглавит основные силы нашей армии и разобьет тех, кто осмелится встать на его пути. Ты, Азиз — принц крови, и потому возглавишь малую армию на востоке, там, где на нас наступает войско Альмерии. Возглавишь официально. План такой: мы соединяемся с Сидом и нашими сарагосскими союзниками, чтобы опередить врага на перевалах.

— Когда Абу Бакр сказал, что официально ты будешь стоять во главе армии, он имел в виду, что командующим ты будешь лишь формально, — твердо произнес Салим. — Я не позволю вам, юноши, и уж тебе, Азиз, особенно, рисковать своими жизнями. Азиз, ты будешь присутствовать на военных советах без права голоса. Слушай и учись. Абу Бакр — твой страж и телохранитель. Безоговорочно подчиняйся его приказам. Именно он убедил меня отпустить тебя, чтобы ты посмотрел в деле на Сида, одного из самых выдающихся воинов и полководцев. Я дозволяю тебе поехать, но только при условии, что ты будешь наблюдать за происходящим с безопасного расстояния. Ты меня понял?

— Да, отец, — быстро произнес Азиз.

Когда я увидел возбужденный блеск в его глазах, мне стало страшно.

— В том и поклянешься на Коране. А ты, Паладон, и ты, Самуил, принесете клятву на своих священных книгах. Вы, вы все торжественно принесете клятву, что будете во всем подчиняться Абу Бакру и ничего не станете предпринимать без его разрешения.

У Абу Бакра и Коран, и Тора, и христианская Библия уже были наготове. На них мы и принесли свои клятвы. Мы полагали, что на этом аудиенция закончится, однако Салим попросил меня с Паладоном задержаться. Оставшись с нами наедине, он тихим голосом, без лишних слов предупредил нас вот о чем: если он, Салим, узнает, что с головы его сына упал хотя бы один-единственный волос из-за какого-то нашего безрассудного поступка, то он, Салим, прикажет распять нас и всех наших родных. Произнося эти слова, визирь сверлил Паладона суровым взглядом. Думаю, Салим знал о наших ночных вылазках, знал о всех до единой! Закончив свою речь, он загадочно улыбнулся, задумчиво поглаживая седую бороду. Когда мы с Паладоном вышли из залы, нас обоих била дрожь, ибо мы прекрасно понимали, что Салим не шутил, а был совершенно серьезен.

Впрочем, в подавленном настроении мы пребывали недолго — пока не добрались до сада, где нас ждал Азиз с восторженным выражением на лице. Он схватил нас за руки, и мгновение спустя мы уже кружились в танце среди цветочных клумб, а стражники кидали на нас удивленные взгляды.

— Мы едем на войну! — вопил Азиз. Он был будто в исступлении. Никогда прежде я не видел его в таком состоянии.

— Мы познакомимся с Сидом! — вторил ему Паладон.

Радость моих друзей заставила меня позабыть о переполнявших меня сомнениях, и я заулюлюкал вместе с ними. Да смилуется надо мной Господь!

Следующие несколько дней ушли на то, чтобы собрать войска у городских стен. Занятия отменили. Вместо них мы готовились к войне. С нас сняли мерки, чтобы изготовить кольчуги (лично моя, когда я ее померил, сильно царапалась). Еще мы перерыли всю библиотеку в поисках книг о знаменитых битвах прошлого. Саид не пытался нам в том воспрепятствовать. Мы были заняты, и это означало, что у него оставалось больше времени на чревоугодие и сон. На прощанье он прошептал мне: