Клюква-ягода - [23]
Лоскут в это время был на еланях. На ягоду он наткнулся во второй половине дня, избродив довольно, есть и пить хотелось, но возвращаться к избушке он медлил. Чуял, должна быть где-то неподалеку от озера клюква, но не ведал, в какой стороне. Если бы Семен пришел на озеро просто так, как приходил он постоянно: пострелять рябчиков, половить рыбы, — другое дело! Но он захватил мешки, и много, значит, разведал заранее, да и Фрося ясно сказала — ушел рвать.
Что Семен хитрит, понятно было сразу: затаил участок. Лоскут очень-то и не рассчитывал на него, важно было самому найти свою деляну и рвать независимо. И он решил исходить как можно больше сегодня, завтра, полдня завтра, а уж если не попадется, тогда впору и на Ближние. Побегаем, поищем. Не может быть, что нету ягоды совсем.
Эти места Лоскут знал плохо, был всего раз, давно, заходил посмотреть. Но, умея ходить по тайге, держал он в памяти, что где от него находится, и не боялся заплутать.
Сначала Лоскут взял от избушки на юго-запад по совету Семена, подозревая, что тот, как птица от гнезда, уводит его от клюквы. Дошел до Горелого острова, сунулся, как подсказывал брат, через болотце к сосняку и ухнул в трясину. «Понятно, — подумал он, хватаясь за сосенку, — умен ты, но и мы не дураки. Хороши твои советы, братка. По дороге к озеру не утоп, так здесь скроет».
Вылез и, не переобуваясь, краем болота, то углубляясь в мелкий сосняк, то выходя обратно, далеко прошел, огибая озеро с восточной стороны. Но здесь начинались топи, которыми Лоскут пробирался от деревни. Своим же следом он снова вернулся к Горелому острову, пересек его ровно на закат, до самой голей — широкого пространства, поросшего карликовой березкой. По голеям клюква никогда не росла, переходить ее — вдали виднелся такой же сосняк — не хотелось, и Лоскут краем пошел на север, не слишком забирая в лес. Ничего. Лоскут стал ходить челноком, рыская влево-вправо, забрался далеко от озера в бор, где клюквы не могло и быть, и стал полукругом клонить влево. И набрел на елани.
Елани, ровные моховые полянки, лежали и чистом мелком соснячке, концами спускаясь к голее. Полянки соединялись рукавами: восемь насчитал их Лоскут. Всюду клюквы было много и густо, будто кто рассыпал ее и разровнял ладонями. Лоскут засмеялся, чувствуя озноб от удачи, сел на поваленный ствол и некоторое время сидел так, любуясь, как красиво по зеленому мху лежит красная ягода. Встав, еще раз охватил полянки, взял круг шире, надеясь найти другие, но еланей не оказалось, он вернулся, возле края самой малой опустился на колени и стал проворно рвать, не пропуская ни единой, отбирая самую спелую для себя — есть и пить хотелось давно. Он давил ягоду языком, деснами, морщился, кривил рот и сладко сглатывал. Ел, пока не набил оскомину. Голод немного притупился. Такую клюкву комбайном собирать втрое быстрее, — подумал Лоскут, передвигаясь на коленях.— Да мы и руками. И руками ничего. Было бы что рвать. Можно и руками».
Своего «комбайна» Лоскут не имел — у Семена заметил под нарами, но видел, как рвут ими, и не понравилось ему. Мусора много попадает при таком сборе. Покупают тогда клюкву неохотно, и перед продажей приходится по ягодке перебирать. Лоскут всегда брал руками, чисто и сноровисто, не хуже, чем бабы, — те, не все, правда, но быстро рвут. Одни раз ходил Лоскут с бабами на болота. Показал, как рвет он...
Собирал Лоскут в литровый котелок, а потом пересыпал в мешок. Набрал двадцать котелков — два ведра полных, — глянул на солнце и, не отдыхая, пошел к избушке. Дорогой думал, как расскажет сейчас брату о еланях и о том, для чего ему нынче нужно много клюквы. Не может быть того, чтобы Семен не знал еланей. За пять то лет! Небось каждое дерево на ощупь угадает! «Посмотрим, как обернется, — решил он. — А вдруг заявит: моя? Тогда что? Искать заново? А где? Тайга большая, да не всюду растет. Кажись, везде обежал уже. Ну, что он скажет? Надо поласковее с ним». — Лоскут остановился, поправил мешок, накурил. Есть не хотелось. Тело было легким, сухим, выносливым. Быстрее к озеру...
Если у брата к утру нога подживет, пойдут они вдвоем. А нет — так одни станет рвать, потом поделят. Пополам, не обидно чтоб. Пятнадцать мешков у них, в каждый по семь ведер чистой войдет, вот уже больше ста ведер. На еланях, как определил Лоскут, столько же и нарвать можно. Ну, меньше чуть, а то и больше ведер на десять, не помешает. Клюква сильная, два ведра набрал, а выбрал круговянку малую возле колеи. Пусть ровно сто! По пятьдесят каждому. Заготовителю отдать — пятьсот рублей на руки. Старыми — пять тысяч. Лоскут всегда деньги на старые мерил, больше выходило. Маловато, конечно. На избу, однако, хватит. Нет, на зиму надо в квартиранты идти. Поработать на скотном дворе, добавляя ежемесячно к этим рублям, да не пить — к весне можно избой, хозяйством обзавестись свободно. За зиму он избу себе присмотрит. На берегу бы. На другом краю от Семена. С огородом...
К озеру вышел засветло. Шагнул из-за избушки, веселый, штанина одна порвана — за сук зацепился, — издали заговорил с братом. Семей сидел спиной к лодке, насупясь, боком к избушке. Он уже знал, что Лоскут приближается, —- собака прибежала — и ждал, гадая: порожний тот или с клюквой. «Гос-споди, да что же ты меня всегда...»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Томский писатель Василий Афонин написал и напечатал немного, но во всем том, что им написано, чувствуется умелая рука, точный взгляд. Основная тема произведений Афонина — духовное возрождение человека. Писатель хорошо знает деревню, любит ее как сын, от нее оторвавшийся, горюет, что все прежнее, от его детского века, исчезает.
Действие романа развертывается в наши дни в одной из больших клиник. Герои книги — врачи. В основе сюжета — глубокий внутренний конфликт между профессором Кулагиным и ординатором Гороховым, которые по-разному понимают свое жизненное назначение, противоборствуют в своей научно-врачебной деятельности. Роман написан с глубокой заинтересованностью в судьбах больных, ждущих от медицины исцеления, и в судьбах врачей, многие из которых самоотверженно сражаются за жизнь человека.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».