Клятвопреступник - [101]

— Нет, — глухо прошептал Драко. — Слишком с–с-скоро…

— Беги, — крестный развернул его и подтолкнул к коридору, ведущему к гостиной. — Беги! Или ты хочешь, чтобы это случилось прямо здесь?

Не говоря ни слова, юноша кинулся к Слизерину, услышав краем уха, как Северус сказал что‑то еще, но не разобрав, что именно. Оказавшись перед входом, он, даже не взглянув на нарисованные руны, произнес пароль так четко, как только мог:

— С–с-смеиная й–й-яма.

Вход не открылся. Юноша в панике стукнул кулаком по стене, еще раз повторил пароль, но услышал только неразборчивое шипение.

— Змеиная яма, — отчетливо прозвучало позади него.

Зажав рот ладонью, Драко оглянулся и увидел Гарри.

— Снейп велел идти с тобой, — объяснил гриффиндорец.

Боясь говорить, Драко кивнул и вошел внутрь, направляясь к той самой скрытой в полузаброшенных туннелях душевой, куда принес Гарри после нападения. По телу побежали знакомые болезненные судороги. Юноша расстегнул и сбросил мантию, потом рубашку. Когда, наконец, они добрались до нужной комнаты, он уже не мог стоять прямо и нагнулся, обхватив себя руками. Он чувствовал, как сдвигаются ребра и внутренние органы.

— Малфой, что происходит? — спросил Гарри, зажигая факелы. — Зачем мы здесь?

Драко не ответил. Он включил горячую воду в каждой кабинке на полную мощность и, приложив титанические усилия, чтобы заставить рот повиноваться, выдавил запечатывающее заклинание — seoleh[18]. Вода перестала убегать в водостоки. Поморщившись, Гарри сделал ее чуть холоднее, чтобы они не обварились. Комната быстро наполнилась паром.

— Если ты пытаешься сделать бассейн, ничего не выйдет, — сказал он. — Вода выливается в щель под дверью.

Правда? Драко никогда не делал всего сам, полагаясь на помощь Пэнси или Винсента. Помотав головой, чтобы хоть немного прочистить мозги, он почувствовал, как сдвигаются кости вокруг глаз. У него осталось совсем мало времени. Запечатав дверь, он доковылял до последней кабинки, ввалился внутрь и задернул занавеску. Палочка выпала у него из рук. Вместо ногтей появились когти — очень вовремя. Юноша осел на пол. Едва он успел снять брюки, как его ноги соединились, превратившись в хвост. Наконец превращение завершилось: гладкая кожа Драко стала чешуйчатой, между пальцами появились небольшие перепонки, зубы заострились, а нижняя половина тела вытянулась, чтобы было легче держать равновесие, хотя опираться на появившийся хвост он не мог. Несмотря на горячую воду и пар, Драко обхватил себя руками и задрожал.

— Малфой? — раздался голос Гарри. — Ты в порядке? — он попытался отодвинуть занавеску, но Драко, не раздумывая, придержал ее, нечаянно коснувшись руки гриффиндорца.

Гарри, словно обжегшись, мгновенно отпрянул, пораженный тем, какой холодной и скользкой оказалась кожа Драко. Опустившись перед занавеской на колени, он снова осторожно взялся за ее краешек.

— Малфой?

Хотя в кабинку проникало мало света, Драко все равно отполз в самый дальний и темный угол, нервно шлепая хвостом по воде. Медовый амулет так и висел у него на шее. Юноша стиснул его в ладонях, свернулся клубочком и закрыл глаза. Почти сразу раздался звук отодвигаемой занавески и ошеломленный возглас Гарри.

— Драко?

По голосу гриффиндорца не было похоже, что он в ужасе. Кажется, он даже отважился подойти ближе. Когда он положил руку Драко на плечо, тот не шевельнулся. Тогда Гарри нагнулся и отодвинул волосы, закрывавшие его лицо, удивленный, что у слизеринца вообще остались волосы, в то время как все его тело покрылось белоснежной чешуей.

— Что происходит? — спросил Гарри. — Ты можешь говорить?

Всем сердцем желая уменьшиться и забиться в какую‑нибудь щелочку, Драко крепче сжал амулет и теснее вжался в стену.

— Смешение видов даром не проходит, — прошептал он. Его голос походил на шипение, и согласные были резче, чем обычно, потому что голосовые связки отодвинулись дальше в горло. — Боже, не смотри на меня!

— Но… — Гарри не мог удержаться. — Почему? Ты вовсе не страшный.

Почему‑то это замечание ужасно разозлило Драко. Зашипев, он ударил хвостом по воде, обрызгав их обоих, и обернулся к гриффиндорцу, обнажив клыки.

— Заткнис–с-сь! Убирайс–с-ся отсюда! Прос–сто убирайся! — он царапнул когтями по стене, а когда Гарри не шевельнулся, бросился на него. Но, еще не приноровившись к изменившемуся телу, поскользнулся и неловко повалился на Гарри, зажав одну руку между их телами. Взмахнув другой, он попытался оцарапать гриффиндорца, но тот перехватил его за запястье и осторожно придержал, явно больше беспокоясь о том, чтобы не поранить Драко, чем о его когтях.

Ужасное понимание, что его жалеют, а не боятся, словно что‑то надломило в Драко. Обмякнув, он попытался вырваться, но без особого усердия, скорее для вида. Гарри перехватил его крепче, и слизеринец затих. Когда из глаз Драко покатились слезы, Гарри осторожно погладил его по голове, сделав ситуацию еще невыносимее.

— Уходи, — прошептал Драко. — Пожалуйста.

— Нет, — прошептал Гарри в ответ. — Я не оставлю тебя одного.

Драко попытался придумать что‑нибудь грубое и язвительное, что могло бы прогнать Гарри, но в голову не приходило ничего подходящего. Молчание затянулось. Рука Гарри, гладившая его по голове, была теплой. Наконец, Драко тоже согрелся. Единственным звуком был приглушенный шум воды, которая уже покрывала пол. Драко уже приходилось переживать такое: один раз — в собственной ванной, другой — здесь, во время зимних каникул. Тогда Винсент и Грегори охраняли дверь, пока он сидел в темноте один–одинешенек.