Клубника со сливками - [21]

– Какой ужас! – выдохнула Римма.

Аркадий, продолжая улыбаться, сказал:

– Ну вот! Теперь вам придется пригласить меня к себе, чтобы я мог привести в порядок брюки. Не идти же мне в эдаком виде по улицам Северной столицы нашей родины! Надеюсь, вы не возражаете? – И он все-таки взял у нее из рук пакет.

Римма, конечно, возражала, но брюки действительно выглядели жалко, и вина за это безобразие целиком и полностью лежала на ней. Ничего не ответив, она подняла двумя пальцами мокрый молочный пакет, выбросила его в урну, а потом в кручине застыла перед белой лужей.

– Надеюсь, вы не собираетесь отмывать утрамбованный снег? – спросил Аркадий.

Римма не собиралась, но молока было жалко, потому что она обещала напечь Гарику блинов. Тяжело вздохнув, она пошла к подъезду. Аркадий отправился за ней.

– С вашего позволения я сначала замою брюки, а потом мы поговорим, – предложил он, когда злополучный пакет с продуктами наконец угнездился на кухонном стуле.

Римма, опять не произнеся ни слова, принесла из ванной махровый темно-зеленый купальный халат и протянула его Аркадию:

– Вот. Наденьте. Он длинный и… безразмерный… А я приведу ваши брюки в порядок.

– Да не надо… Я как-нибудь сам…

– Бросьте, – махнула рукой Римма. – У меня лучше получится…

– Ну… как скажете, – смущенно согласился он.

Римма пошла в комнату, бросив ему через плечо:

– Позовете, когда переоденетесь.

Она подошла к окну и невидящими глазами уставилась в серое питерское небо. Зачем он пришел? Неужели поговорить с ней его просил Юра? Нет, Егоров не мог вместо себя прислать приятеля. Он должен понимать, что никто третий не может вмешиваться в их отношения. Тогда что этому Аркадию надо?

– Римма! Я готов! – донеслось из кухни.

Аркадий стоял возле стола в носках и в ее зеленом халате, из ворота которого выглядывал кусочек белой футболки. Рядом на стуле висела кожаная куртка, а поверх нее – темно-синий джемпер.

– Вот… брюки… – неловко произнес он, что хоть как-то примирило ее с его домашним и даже каким-то интимным видом.

Римма застирала заляпанный молоком низ брюк и, не отжимая, чтобы не помять их, повесила на веревку. Когда стечет вода, она посушит их утюгом, а потом как следует отпарит.

– Ну… и зачем же вы пришли? – спросила она, когда вернулась на кухню.

Аркадий встал со стула, на котором сидел, и галантно подвинул его ей. Римма села. Он опустился на соседний, окинул ее, как ей показалось, нескромным взглядом и сказал:

– Вы мне понравились, Римма.

Она тут же вскочила со стула, но он усадил ее обратно и довольно раздраженно произнес:

– Да не дергайтесь вы! Я же не могу уйти отсюда без брюк, а потому выслушайте!

Римма с обреченным видом уставилась в пол, а он продолжал:

– Да, понравились! Как только я вас увидел, сразу понял: это моя женщина!

Римма опять нервно дернулась, и он еще раздраженнее сказал:

– Прошу вас! Послушайте! Честное слово, мне эти слова тоже не так уж легко даются, особенно… когда я в таком виде… – И он махнул полой халата. – Может быть, я даже как-то не очень прилично вел себя там, в ресторане… Дело в том, что я был здорово подшофе… Мне еще и на работе пришлось выпить за собственное здоровье. А когда вы пришли, я вообще сошел с катушек… Но никогда не позволил бы себе к вам прийти со своими чувствами, если бы…

Он надолго замолчал, и Римме пришлось спросить:

– Если бы что?

– Если бы не узнал, что вы… ну… словом, что вы с Юркой больше не встречаетесь…

Римме почему-то вдруг стало холодно. Она встала со стула и, зябко передернув плечами, обхватила себя за плечи.

– Мои отношения с Егоровым вас не касаются, – сказала она.

– Согласен, – кивнул Аркадий. – Если бы они у вас с ним были, то меня не касались бы, а уж раз их нет…

– Послушайте, – вдруг улыбнулась Римма. – А вас не смущает, что я… алкоголичка и еще… того… слаба и по другой части…

– То есть? – удивился Аркадий.

– Ну как же… Я же на вашем дне рождения непристойно напилась и к мужчинам приставала. Разве нет?

Он покачал головой:

– Я, знаете ли, сам, в конце концов, так наклюкался… из-за вас… между прочим… потому что Юрику завидовал самой черной завистью. В общем, я очень плохо помню, чем этот идиотский день рождения закончился. Вот какое дело…

– А откуда вы взяли мой адрес? – почему-то испугалась Римма. – Неужели… Егоров дал?

– Нет, ну что вы… В питерской компьютерной базе данных нашел.

– Но ведь надо что-нибудь знать о человеке, чтобы найти…

– Мне кажется, кто-то в ресторане произносил вашу фамилию… Во всяком случае, я почему-то твердо знал, что вы Брянцева. А имени и фамилии достаточно, чтобы найти и телефон, и адрес. – Он прошелся по кухне и, остановившись рядом с ней, сказал:

– Мы не о том, Римма… Давайте сходим вместе куда-нибудь, а? Может быть, я смогу вам понравиться… Ну… не сразу… Я и не претендую, чтобы сразу…

Она покачала головой. Он ей не мог понравиться в принципе. Хотя бы даже потому, что имел непосредственное отношение к Егорову. Юру она не хотела видеть больше никогда.

– Вы не спешите отказываться… Это же всегда можно сделать… Ну что вам стоит сходить со мной, скажем, в театр или… куда вы хотите…

Видимо, оттого, что Римма была слишком близко, он схватил ее за плечи руками и попытался поцеловать. Она силилась вырваться, но объятия его были железными. Он впился губами ей в шею.