Клинки Демона - [77]

Шрифт
Интервал

Ганс повелевал двумя стихиями! Шансы справиться с ним в стихийном поединке приравнивались нулю. Однако, чтобы перейти в атаку с другим оружием, требовалось время. Он не мог оставить плетение, защищающее жрецов.

Клосс, успокоившись, начал рассуждать логически. Не похоже, чтобы Ганс хотел их убить, иначе давно бы это сделал, пока он был склонен над ученицей.

— Не нужно открывать врата, — его голос звучал спокойно, решительно, — вы не понимаете, что творите. — Я думал, кроме Хозяина больше никто не может повелевать двумя стихиями, — Клосс тянул время. — Вы даже не подозреваете, что своими действиями ведете мир к гибели.

Клосс честно не понимал, о чем он говорит. Даже в смысл слов не вникал. То, что Ганс считался одним из них, он не сомневался. Змеиная форма зрачка может быть только у владельцев клинка демона.

— Почему ты отрекся от своего оружия? — Клосс продолжал тянуть время, ощущая вибрацию в земле. Ганс, ощутив тоже самое, ничего не ответил, снова принимаясь за плетения.

Клосс выпускал воздушные копья один за одним, пронзая камни, падающие сверху. Он ощутил, что ноги провалились по колено в зыбучий песок, затвердевший в мгновенье. Воздушными топорами он пытался раздробить землю вокруг себя. Воздух заискрился, снова охватывая воздушную технику пламенем. Инстинктивно спасая свою жизнь, Клосс выставил вперед бумеранг, и стихия развеялась. Вне себя от злости, он атаковал противника клинком демона. Ганс успел обнажить меч и встретить оружие блоком.

— Ни одна стихийная техника не помеха клинку демона, — Клосс торжествовал, запуская бумеранг в полет снова и снова, уходя от противника на расстояние. В пылу сражения он и думать забыл о сокрушительном оружии, стараясь превзойти Ганса в плетениях. Теперь же Клосс компенсировал данное упущение.

Магический поединок измотал Ганса, он едва разминался с летящим оружием. Блокируя удары мечом, он каждый раз морщился от боли. Сталь уступала дымчатому сплаву бумеранга. При каждом парировании, он оставлял глубокую зазубрину на лезвии Ганса. Ему нужно было приблизиться к Клоссу.

— Без стихий ты ничто, — Клосс упивался превосходством, — не понимаю, почему Хозяин все эти годы тебя разыскивал. Ганс не слушал его болтовню. От многочисленных зазубрин, лезвие могло лопнуть в любую минуту.

Клосс вряд ли заметил, что нить, напитывающая защитное плетение вокруг рисунка, оборвалась, когда он использовал клинок демона. Это удовлетворяло замыслу Ганса. Остальное теперь за Хлоей и Авалсой. Ганс ощущал за спиной Серафа, ждущего сигнала для атаки, вместе со своим отрядом. Если у Авалсы получится нейтрализовать жрецов, то помощи отряда не потребуется.

Ганс продолжал отбивать атаки, игнорируя вызывающие речи Клосса, Зачарованный меч, с многочисленными зазубринами, он выбросил подальше, разматывая с предплечья цепь Грааля. С подобным оружием Клоссу пришлось считаться, осторожнее запуская бумеранг в полет.

Уверенности Клосса не было предела, он ведь не использовал и половины потенциала оружия. По невнимательности атакующего, бумеранг закрутился в цепи, и Ганс стянул его на землю, быстрыми скачками приближаясь к Клоссу. Прежде чем клинок снова вернулся к нему, Ганс припечатал кулаком, замотанным в цепь, по лицу противника. До ушей донесся хруст лопнувшего хряща.

Не дожидаясь, пока Клосс придет в себя, Ганс вернул земляные руки обратно в стену, освобождая путь к жрецам. Стремясь помочь Авалсе, Ганс остановился, оценивая обстановку. Помогать уже было не кому. Наемники лежали на земле в различных позах, словно тряпичные куклы. Электромагнитными иглами, Авалса нейтрализовала последнего жреца, и пение прекратилось. Все было кончено. Пульсирующий круг вызова, без подпитки погаснет, и ритуал можно считать несостоявшимся.

В центре круга, бумеранг Клосса завибрировал.

Вибрация сопровождалась гулом и нестабильными порывами ветра. Ничего не понимающих Хлою и Авалсу, Ганс едва успел накрыть земляным саркофагом. Завихрения становились все сильнее, эпицентром служил бумеранг.

— Сейчас ты познаешь истинную силу клинка демона, — голос за спиной казался раздвоенным, утробным. Ганс, обернувшись, увидел преображенного Клосса, вокруг которого кружились бумеранги, развевая потоки ветра. На лице красовалась костяная маска в форме черепа какого-то зверя с клыками. Глаза полыхали ненавистью. Воздух, вибрируя, подымал мелкие камушки над землей. Подобную маску Ганс видел впервые, однако подозревал, что она является частью демонического оружия.

— Этих людей тебе не защитить, как сильно бы ты их не прятал, — проскрежетал Клосс, отправляя клинки в полет. Ганса окутал сильный вихрь, поднимая на несколько метров в воздух. Пытаясь обрести равновесие, он ощущал, как одежда, под действием невидимой силы, рвется на теле, пропитываясь кровью от многочисленных порезов. Стихия рассекала кожу, как растопленное масло.

Верхушка смерча достигла краев каньона, хаотично вращаясь вокруг оси. Ганс пытался вырваться из «режущей центрифуги», наносящей смертельные раны. Вихрь прекратился также внезапно, как и начался. Будучи высоко в воздухе, он полетел вниз, потеряв сознание. Костяная маска на лице рассыпалась, и Клосс, тяжело дыша, упал на колени.


Рекомендуем почитать
Облако памяти

Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.


Ник Уда

Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…


Акука

Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…


Белый отсвет снега. Товла

Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.


Избранное

Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.


Время быть смелым

В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…