Клинки Демона - [75]

Шрифт
Интервал

Лагерь завлек Клосса рутинной заботой, как только он уложил ученицу в спальный мешок. Выслушивая доклады наемников по расходам провизии, воды и корма для животных, Клосс проверял сказанное самостоятельно. Он не был удивлен, осознав, что припасы на исходе. Верблюды слишком много потребляют провианта. Однако жрецы вызова доставляли куда больше неприятностей, чем голодающие звери.

— Что там с погонщиком? — напомнил Клосс об утренней просьбе проследить за аборигеном. — Вы оказались правы, наша компания его не привлекает, поэтому он попытался сбежать. Однако мои парни отбили у него подобное желание. Клосс увидел, что глаз у аборигена заплыл, а губа рассечена. Ничего не ответив, он похлопал наемника по плечу в знак одобрения.

— Вы меня убить, — промычал абориген, как только Клосс склонился над ним. — Ты хотел сбежать, а у нас то с тобой контракт. Как только мы достигнем ущелья, ты и верблюды могут быть свободны. — Вы меня убить, — повторил темнокожий. Клосс внимательно посмотрел на него. Не став разубеждать в обратном, он направился к жрецам, оставляя аборигена с мрачными размышлениями.

Клосс зашел в шатер, после приглашения. Жилище жрецов изнутри было так же богато украшено, как и снаружи. Бронзовые кубки, инкрустированные драгоценностями, наполненные вином, стояли на столиках с изогнутыми ножками. По полу расстилались шкуры животных.

Клосс негодовал, глядя на предметы роскоши вокруг. Поклажа животных могла быть намного легче, если бы не бронзовые подсвечники, расставленные по углам шатра. Металл, шелка, в пустыне можно обойтись без всего этого. Но жрецам было плевать. Они хотели жить согласно привычному образу, игнорируя чужие мнения.

Жрецы сгрудились над массивной жаровней, в которой потрескивали угли. Бросая горстки неизвестных трав, в воздух поднимались снопы искр. Клосс закатил глаза, снова примеряя на себя ненавистное почтение.

— Ты вернулся, — один из жрецов смерил его взглядом. — Да, я закончил с делами, — Клосс подошел ближе к жаровне, вглядываясь в угли. Старики, как один, обернулись, закрывая собой пламя. Клоссу едва удалось скрыть раздражение. — Угли показывают видения лишь жрецам. Один из перебравших вина, спросил, — Как твоя ученица? — Хорошо, спасибо, что поинтересовались, — Клосс не желал рассказывать об успехах Тиары. Жрецы никак не отреагировали на напряженное молчание.

— Угли показали, что демон у ворот уже ждет открытия, — Клосс не особо верил в гадания на углях, однако успел убедиться, что иногда, их предсказания сбываются. — О да, демон очень сильный. Голодный и свирепый, — подхватил второй жрец. Нужно, чтобы твоя ученица была готова встретить его, иначе Хозяин будет недоволен. — Хозяин поверил в нее, позволив совершить ритуал рядом с вратами. Жрецы начали перешептываться между собой. Никто не смел перечить Хозяину, либо не выполнить его волю. — Демон очень силен, в одиночку она не сможет, — начал лепетать жрец, но Клосс перебил, — Я ей помогу. Если вы откроете врата, остальное будет за мной и ученицей. — Когда мы откроем врата, — поправил жрец, дав понять, что разговор окончен.

Клосс жадно вдыхал холодный ночной воздух, после душного шатра жрецов. Демон уже стоял на пороге, осталось лишь провести ритуал. Он закрыл глаза, вспоминая карту. Ритуал будет проводиться в каньоне, где некогда бежала могучая полноводная река. Вдоль каньона, общинами живут древние селения. Клосс рассчитывал, что несколько таких общин будет достаточно для того, чтобы демон вошел в этот мир.

В лагере все спали. Было слышно, как неподалеку жуют жвачку верблюды, переваривая поздний ужин. Клосс достал из-за пояса оружие. Дымчатая сталь, матово блестела при свете костра. Он смотрел на оружие испытующе. Клинок Демона. Клосс давно не пускал бумеранги в действие. С момента последнего призыва прошел сто двадцать один год. Тогда клинок заполучила Лариса, любимица Хозяина. Клосс не хотел об этом вспоминать. Он спас тогда Ларису от смерти. Она посчитала победу над демоном личной заслугой.

От размышлений о прошлом, стало тоскливо. Спрятав в ножны бумеранги, Клосс остался у костра, наблюдая, как последнее живое поленце, объятое огнем, превращается в пепел, развеянный по ветру.

Глава 20

Каньон оказался надежно спрятан среди барханов песка. Не зная его точного расположения, можно долго блуждать пустыней, пока случайно не свалишься вниз, пересекая очередную дюну.

В глубину каньон достигал шестидесяти метров, стены состояли из песков и пород различной плотности. «Слоеный пирог» из земли и песка хранил на дне спасительную прохладу. Кое где наблюдались небольшие роднички, ничем не огражденные, бьющие холодным ключом в чернеющую грязь.

Как только караван достиг каньона, Клосс ощутил приближение силы, скрывающую свои щупальца где-то на дне. Он подошел к краю, пытаясь определить ширину. В том месте оказалось не меньше ста метров. Клосс пытался представить могущество реки, протекавшую по этому руслу много веков назад.

Около половины наемников остались у входа, остальные отправились на разведку. Последнее оказалось лишним, так как по высохшему руслу реки не ступала нога человека.


Рекомендуем почитать
Облако памяти

Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.


Ник Уда

Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…


Акука

Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…


Белый отсвет снега. Товла

Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.


Избранное

Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.


Время быть смелым

В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…