Кликни меня. Признания интернет-эксгибиционистки - [6]

Для мизантропа как меня было познание, что мир за монитором контролируемый и смотрит менее косо, одобрение. Тексты дают мне иллюзию, что они выражают и действуют, чего я хочу. Экран стал моим знакомым, к твердой константе, к моему другу. Является ли это очень creepy ? Снаружи рассмотрено я казался всегда действительно хорошо в социальное устройство моей окрестности интегрированным. Но внутри я всегда чувствовал бескрайнюю дистанцию - к каждому и всему. Является ли этот мир за монитором, который свободно можно оформлять, который не осуждает, а то, что должны говорить, усердно принимает и так много прекраснее распределяет, не? Так много более по-настоящему? Этот мир принимает тебя, точно так же как ты. Она не принуждает тебя, чтобы ты был тобой. Она забывает тюрьму твоего рождения для тебя.

Mortensen улыбается. Он оставляет меня и приближается теперь к танцору. Я ищу мне тихий угол. Моя голова взрывается. Я обнажаю мой маленький черный блокнот и пишу во много к прописной букве:

Тайны и приключения за не очень черным монитором были для меня скрытым ключом к знанию, запасной выход по миру, в котором я живут, но не мог дышать. Лучше я пристально смотрел на фосфоре, стакане и жидкие кристаллы, которые расплывались с моим горизонтом к вечности. Я вырос во вполне гражданских отношениях, в рядном доме на краю большого города. Мать домашнюю хозяйку, которая давала читать мне "койота" и Симону де Бовуар. Отец инженера и настолько рационально обусловленный, что фильм "Титаник" касался не его души, а лишь разум, который сообщал ему, что это не делало бы смысл, как корабль там распался бы. Братья и сестры, которые прекраснее и спортивнее, которые получают в кругах друзей роли центра, которые популярны - в двух словах-. Или обожаются. Моя сестра бралась на прицел уже с 11 нашим соседом. От соседа, в котором я был влюблен однажды несчастно. Естественно. Вся эта антипатия, которую она узнавала о женщинах, была всегда только выражением от зависти на ее действие на мужчин. Она ненавиделась для ее безрассудного обращения с ним. Также я всегда завидовал, все же, она была так много популярнее чем я у мальчиков. Мальчики, в которых я был влюблен, хотели моей сестры, которая владеет необдуманной красотой. Так же как Одрей Хепберна. Только с большим количеством Glitzer. Муза для мужественных мужчин. Для мужчин как моего брата. Потенциальные партнеры пола всегда также поклонялись ему. Часто я ставил вызовы от девочки тихими голосами и запутанным произношением. Скучные девочки. Прекрасно, но скучно. Вероятно, также немного глупо. Итак прекрасно и глупо. Я разрабатывал формулу, что каждая женщина, которая была прекраснее чем я, должна быть как-то глупее или более необразована. Я красил мой дневник в тирадах самосочувствия. Я учился осуждать каждую клетку моего тела, в то время как я читал в листике блеска об этом, как дела шли у знаменитых женщин, которые были так много тоньше чем я. Тоньше и глупее.

Когда я просыпаюсь, огни начинаются в помещении. Sesemi смотрит на меня смеясь. »Что происходит все же с тобой? Когда ты прошел в этот угол? Получил ли ты, как майя rumgebrüllt имеет? Сцена удержала ее.« Она пищит от удовольствия. »Я уже знаю, почему я всегда приглашаю их. Я не люблю их, но она взрывает вечеринки всегда так страшно продуктивно!«

Тема больше не стоит ей. Беседа со мной также больше не стоит ей. Она помогает мне высоко и смотрит вопросительно.

»Ах, я шел. Если ты, все же, знаешь. Если, все же, не первый раз. «Моя постоянно напрягающая дискуссия с майя пожалуй забыла Sesemi. Хорошо, что я упустил их. Я оглядываюсь. Воздух грязен, так же мои волосы. Моя кожа переутомлена и груба, мои глаза легко слипаются. Кроме как Sesemi и мне существуют еще 2 пьяных в стельку типов, которые танцуют в середине помещения под музыку в ее голове. Слышат ли они, пожалуй, это же самое, я спрашиваю себя. Мой мобильный Endgerдt говорит мне, что Mortensen не шел только домой. Кроме того, я вижу сообщение о Леонарде: »Где ты?« Это хорошо начинается. И, все же, anx не позволял себе смотреть. Если я верю. Я упустил снова всю вечеринку. Это нравится мне. Я тоскую по моему компьютеру, чтобы редактировать излияния прошлой ночи. Дома я печатаю в 45 знаках: Аутсайдер на вечеринках аутсайдеров: Я.

Все могут читать мой дневник

tl; dr: Мысли только тайные, до тех пор пока они в твоей голове. Ты знаешь это самое позднее, если твоя мать прочитала в твоем дневнике. По сети ты всегда наблюдаешься. И то, что стоит в интернете, 7 млрд. человек могут смотреть теоретически. Даже если это твоя душа. Поэтому: Ничего не пиши в интернете, что ты затем разрывают лучше и в уборной runterspülen был бы.

25 мая 1998. chloe.f.f.w пишет в ее дневник: »Моя жизнь - это катастрофа. Я ненавижу это, меня, все, всех. Но, прежде всего, я ненавижу мою мать. Ее любопытство, ее вопросы, ее весь вид. Каждый день она нервирует меня. Я ненавижу их. Ненавидь их. Ненавидь их. Я хочу в интернат!!!!!!!!!«

На нескольких страницах продолжается таким образом. Тогда ее записи дневника были еще аналогичны. От руки и в тетрадях Diddl, без замка. Однажды ее мать читала там, пытался бросать взгляд в душу рано достигшей половой зрелости дочери.