Кликни меня. Признания интернет-эксгибиционистки - [17]

В цифровой эпохе мое мышление с тем сливается, что многим подумали, будут думать и будут думать еще. Мои тексты летают мозгами других, большим, всеобъемлющим цифровым мозгом, часть которого я - который я принимаю, подражает, фильтрует и обогащает. Не делали ли мыслители прошедших, мистифицируемых эпох это же самое при условиях аналогичных ограничений? Или они были, вероятно, рожденными гениями? Боги создателя?

Я отказываюсь от понятия умственной собственности, он - боевое понятие, которое отравляет спор. emanzipatorische идея за этим давно забыта, и шаржирована. Так как понятием злоупотребляют, чтобы подавлять emanzipatorische движения по сети. И я защищаюсь от того, что под предлогом захотеть защищать авторское право и умственную собственность, которая разрушается свободу интернета. Вместо этого я хочу говорить о том, какую функцию искусство и художники имеют в нашем обществе и создают вместе с тем снова общее уважение для произведения и его ассоциируемого художника. Императив для частей по сети был бы для меня: Пользе искусство и культуру таким образом, как ты хотел бы, чтобы с твоим искусством и культурой становился обошедшим. (И, впрочем: Тот, кто ставит под вопрос умственную собственность, собственность также должна была ставить под вопрос, вероятно. Независимо от духа).

Значит ли интернет, этот коллективный мозг, что мы эвакуируем наше мышление? Многие говорят о новом минимализме - больше чем один компьютер и 16 МБ / s это, по-видимому, не нуждается.

Sesemi находит все эти разработки рискованными. Вероятно, так как вы пугаете Hype в цифровой век включая эйфории. Sesemi Datenschützerin из самого глубокого убеждения. По существу мы спорим, с тех пор как мы познакомились в школе. Так как что произойдет, она спрашивает, если серверы рассчитываются и все тексты и картины, музыка, который исчезают специально смонтированный мозжечок? Или если злые, manipulatorische власти коллективного мозга овладевали. Sesemis теория состоит в том, что мы будет считать нас в настоящее время в апогее развития и обрушится скоро все. Она полагает, что мы снова теряем большое количество культурного достояния, которое мы пригласили последние годы с трудом на серверы. Кто несет ответственность за эти культурные ландшафты? Для ее потери или злоупотребления? Являются ли серверы только инфраструктурой (кто предоставляет в распоряжение их как узаконено?) и делать пользователей ответственными как кто-то, который едет зайцем в общественных транспортных средствах? Или предприниматели скорее должны обеспечивать, чтобы законы останавливались? Все же, как это должно идти, без того чтобы в то же время каждое движение интернет-пользователей контролировалось? Как это должно идти без того, чтобы уничтожать великолепную анонимность?

Свобода интернета нападает на нашу прежнюю общественную договоренность. Беззвучно облако проникает наши крупные города и ставит все на голову.

Я нахожу это хорошим.

Каждый из нас производит каждый день большие количества данных. Мы покупаем в интернете, там оплачиваем, указываем наш номер счета, наши адреса, мы нажимаем рекламу и интересные стороны. Мы связываем эти стороны с нашими многочисленными профилями у различных продавцов. Или мы используем кредитные карточки и карточки клиента. Мы любим это без того, чтобы платить наличные деньги, и звонят маленьким компьютерам, арифметическая сила которых должна была транспортироваться 35 лет назад на грузовике. Сегодня мы постоянно связаны со спутниками. Разве только, мы на самолете, все же, даже там мы оставили раньше следы, чтобы смочь идти на борту.

Наши профили личности возникают неумышленное и постепенно как песчаные скамьи в потоке данных. Фирмы пробуют, в который при цифровом фланировании собранным данным (причем наибольшие пользователи разъезжают, пожалуй, скорее в супершаблон) структуру приводить узнавать образец. Только чтобы они лучше смогли продавать нам ее продукты. Sesemi не дает им ее данные. Я уже. Я - интернет-эксгибиционистка, они данные, которые она производит, любит, она обнажается охотно и добровольно rausgibt, с удовольствием цифровым образом. Я это охотно, даже если я никого не тяну, еще больше никакую сексуальную пользу из этого. Я люблю рассказывать обо мне. Вероятно, зависит также от того, что я могу инспектировать души другой не так страстно, как другой с моим действуют. Эти Seelenvoyeure хотят знать все несомненно, ничего не покидают, однако, от себя. Они не хотят испытывать другой осуждать только. Поэтому они составляют сведения, которые они получают, также, как они хотят. То, что это человек, которого они используют как плоскость проектирования, безразлично им. Мне совершенно сознательным, что я обслуживаю таких людей моим эксгибиционизмом душ - однако, это не нагружает меня. Должно ли это было это? Нет.

»Однако ты оставляешь не каждого в твою спальню«, говорит Sesemi. Однако, не речь идет ли при частной сфере просто только о том, чтобы у меня была сфера, в которой я свободно могу развиваться? И не является ли это независимо от того, сколько людей задерживаются в этой сфере? Для меня "частная сфера" - это гражданская программа из аналогичного времени. Речь идет об отделении к обществу и возможность смочь развиваться независимо от внешних влияний. Поэтому "частная сфера" бившаяся таким образом: Так как она - помещение, где я могу делать на дороге к разуму незаметно глупости без того, чтобы терять лицо. Сеть и социальные средства массовой информации проламывают эту программу, которая базируется в конечном счете на том, что я могу контролировать - предположительно - что другой обо мне знают. Интернет значит напротив признававшую тотальную контрольную потерю. Цифровое состояние природы пост-частно. Это снова как в праорде - только все присутствуют этот раз потенциально. Потому что если я могу контролировать мои собственные высказывания по сети, все же, я не могу контролировать то, что другой обо мне документируют. У меня есть вместе с тем меньшее количество проблем, чем я должен был идти, вероятно. Sesemi утверждает, природа человека эгоистична, жадно до власти и корыстно и поэтому не могли бы доверять никому. Мой скептический оптимизм и мой вид, верить в имущество в человеке обнаруживать мое самое сокровенное интернету и предполагать ненадежность вместо злости других всегда скорее, находит их катастрофически наивными. Она бежит у безумия, если я говорю таким образом. Вместе с тем она стоит не только.