Клеопатра. Последняя Из Птолемеев - [56]

Кто кого любил больше из этих двоих – Антоний Клеопатру или она Антония? Очевидно, все же, их любовь была взаимной, хотя не раз высказывались сомнения в том, что Клеопатра любила Антония, да и в том, что она вообще способна была любить. Римляне не раз обвиняли Клеопатру в том, что она одурманила Антония, что он терял драгоценное время в самые критические для него годы, поскольку предавался с нею распутству и праздной лени. Лень и праздность тогда во многом рассматривались как египетские национальные пороки. Но лень едва ли была свойством Клеопатры, и, несмотря на то что они с Антонием часто проводили время вместе, она была в первую очередь заинтересована в его успехах в государственных делах. В этом смысле одна анекдотическая история, которую приводит Плутарх, несомненно, может считаться символичной:

"Александрийцы очень любили всяческие забавы, и потому им по сердцу был Антоний, о котором они говаривали, что для римлян он надевает маску трагика, а для них – маску комического артиста.

Было бы потерей времени подробно описывать простодушные забавы Антония, но одну историю можно привести как пример. Однажды Антоний отправился на рыбалку, нов тот день ему не везло, и он очень сердился, поскольку это происходило в присутствии Клеопатры. Поэтому Антоний приказал нескольким рыбакам нырять и тайно насаживать на его удилище уже пойманных ими рыб. После этого он дважды или трижды поднимал свою удочку, будто поймал рыбу, но Клеопатра разгадала обман. Притворившись, что она рада его успеху, царица рассказала обо всем своим друзьям и пригласила их прийти на рыбную ловлю на другой день. Большое число гостей назавтра сели в рыболовные лодки, и, как только Антоний начал удить рыбу, Клеопатра тайно велела одному из своих слуг нырнуть и насадить на крючок удочки Антония соленую черноморскую рыбу. Антоний, решив, что поймал рыбу, вытащил удочку, и вся компания расхохоталась. Когда Клеопатра сказала ему: «Император, лучше оставь удочки нам, бедным правителям Фароса и Канопа. Твое дело – охотиться за городами и царствами».

* * *

Состав александрийского двора, развлекавшегося подобным образом, постепенно менялся. Кроме эллинов и эллинизированных египтян, здесь уже появились знатные римляне. О них у нас немного информации, поскольку, после поражения Антония и Клеопатры, те из этих людей, кто уцелел, постарались забыть о данном периоде в своей жизни. А те из них, кто был назначен Антонием на должности наместников или старших командиров, конечно, находились не только в Антиохии, летней резиденции Антония и Клеопатры, но и в их зимней резиденции, в Александрии. Многие из них старались добиться благосклонности царицы, такие, как Деллий, организовавший ее историческую встречу с Антонием в Тарсе, или как уже упоминавшийся участник любительского спектакля Планк. А лучший полководец Антония, Канидий, высоко ценил государственный ум Клеопатры.

О советниках самой царицы в этот период нам почти ничего не известно. В первые годы ее правления имена египтян – глав правительства или других государственных лиц – фиксировались, но к этому времени историков интересовали почти исключительно драматические взаимоотношения Антония и Клеопатры. На этот раз и египетские папирусы не содержат нужных нам сведений. Нам остается полагаться на насмешливое замечание Октавиана, сделанное два года спустя, что-де египетские государственные дела находятся в руках у евнуха Мардиона, у некоего Потина, у Ирады, служанки Клеопатры, и у ее придворной дамы Хармионы. Речь идет, конечно, не о бывшем главе правительства Потине, который был в свое время казнен Цезарем. Вероятно, некий Потин, как и упомянутый здесь Мардион, были министрами в правительстве Клеопатры. Некий Селевк был ее последним министром, отвечавшим за казну, но точное название его поста неизвестно. Большую роль при дворе Антония и Клеопатры играл и еще один грек, Алексас из Сирии (см. Плутарх. Антоний). О нем известно, что это был не только решительный противник римлян, но и популярный ритор и историк. В соответствии с александрийскими традициями царский дворец был также и культурным центром. Сам Антоний посещал храмы и школы философов и принимал участие в дискуссиях (см. Аппиан. Римская история). Клеопатра была известна как ценительница литературы и особенно философии, что нашло отражение в трактате неизвестного автора – вымышленном «Диалоге Клеопатры и философов». Правда, труды греческих философов этого периода до нас практически не дошли. Известно, однако, что среди ее придворных был некий Филострат, выпускник Платоновской академии, считавшийся искусным оратором. Уже упоминался прежде другой ученый – придворный Клеопатры Николай из Дамаска, автор рассказа о встрече Клеопатры с Иродом. Александрия также славилась своей школой медиков и службой государственной медицинской помощи (см. Плутарх. Антоний). Из придворных врачей в это время приобрели известность Олимп (врач самой Клеопатры), Афиногор, Организатор работы по сохранению мумий, и Диоскурид, автор первого трактата о бубонной чуме (вероятно, эта эпидемия разразилась во время голода 48 г, до н.э.). Конечно, Антоний и Клеопатра интересовались и изобразительными искусствами. Известно, что советником Антония по этим вопросам был выписанный по его распоряжению из Афин скульптор Гай Авианий, пользовавшийся хорошей репутацией в Риме. В это время Александрия оставалась главным культурным центром Средиземноморья.