Классические тексты дзэн - [63]
– У меня тоже есть одна гатха, льщу себя надеждой, что чиновник запишет ее.
– Поистине удивительно, – воскликнул чиновник, – что ты также способен сочинить гатху!
– Я лишь стражду обрести непревзойденно высокое простветление-бодхи, – вновь обратился я к чиновнику, – не пренебрегайте новичком. Даже самые низкие люди могут обладать высочайшей мудростью, а высочайшие люди могут не обладать ни смыслом, ни мудростью. Если Вы будете с пренебрежением относиться к другим, Вы впадете в бесчисленное множество грехов.
– Что ж, – сказал чиновник, – диктуй свою гатху, я запишу ее для тебя. Но не забудь, если ты получишь Дхарму, прежде всего спасти именно меня!
Хуэйнэн произнес гатху:
Как только чиновник записал эту гатху, все, кто присутствовал при этом, были столь поражены, что даже не смогли сдержать возгласов восхищения. Все говорили друг другу: «Сколь удивительно! Нельзя судить о людях по их внешности! Как оказалось, что столь долгое время среди нас был воплощенный бодисаттва?!»
Патриарх [Хунжэнь] увидев, сколь была поражена паства, убоялся, что это может навредить мне, и поэтому сказал о гатхе: «И он тоже не прозрел свою внутреннюю природу».
Все решили, что так и есть.
На следующий день Патриарх тайно пришел в помещение, где молотили рис. Увидев, как Хуэйнэн, привязав к пояснице камень[76], толчет рис, Патриарх сказал: «Человек, что стремится к [познанию] Пути, ради Дхармы готов забыть и о собственной жизни. Так ли это?». А затем вновь спросил: «Готов ли рис?». «Рис готов уже давным-давно! – ответил я. – Он лишь ждет, когда его просеют».
Патриарх ударил три раза своим посохом и удалился.
Я, Хуэйнэн, тотчас понял, что имел в виду Патриарх. Как только пробила третья стража, я вошел в покои к [Патриарху]. Патриарх, развернув свою монашескую рясу[77] как ширму, дабы никто не мог видеть нас, начал проговаривать «Алмазную сутру». Как только он дошел до пассажа «следует пробудить свое сердце, будучи свободным от любых привязанностей»[78], я, Хуэйнэн, получив Великое Озарение, воскликнул: «Все мириады дхарм не отделимы от нашей собственной изначальной природы!».
[Затем], обращаясь к Патриарху, я сказал: «Когда бы я мог подумать, что наша внутренняя природа изначально абсолютно чиста! Когда бы я мог подумать, что наша внутренняя природа изначально свободна от цепи рождений и смертей! Когда бы я мог подумать, что собственная внутренняя природа абсолютно самодостаточна! Когда бы я мог подумать, что собственная внутренняя природа изначально недвижима! Когда бы я мог подумать, что собственная внутренняя природа изначально способна породить мириады дхарм!»
Поняв, что я получил просветление, Патриарх, обратившись ко мне, сказал: «Тому, кто не познал собственного изначального сердца, не будет пользы от изучения Дхармы. Если же ты познал изначальное сердце свое, прозрел собственную изначальную природу, то будешь зваться «мужем достойным», «Наставником Небес и людей» и «Буддой»[79].
Так, когда пробила третья стража (т. е. в полночь), я, Хуэйнэн, получил Дхарму, и никто из людей не узнал об этом. Мне было передано учение о моментальном просветлении, а также патра и ряса. [Патриарх] сказал: «Отныне ты – Шестой патриарх. Оберегай себя, распространяй наше учение и не дай ему прерваться».
Пятый патриарх заговорил вновь: «Когда Первый патриарх Дамо впервые пришел на эту землю, люди не поверили ему. А поэтому его ряса передается как воплощение веры из поколения к поколению. Дхарма же передается от сердца к сердцу и лишь собственными усилиями можно достичь само-просветления и самоосвобождения. С древних времен было принято от Будды к Будде передавать изначальную суть [учения], от наставника к наставнику наследовать тайную печать изначального сердца. Поскольку [передача] рясы может привести к спорам, ты будешь последним [в этом ряду] и не передавай ее дальше. Испокон веков, жизнь тех, кому передавалась Дхарма, висела на шековинке (т. е. находилась в опасности – А.М.). Тебе надо побыстрее уходить! Боюсь, что другие могут причинить тебе вред».
Я спросил: «Куда же мне податься?». Патриарх ответил: «Дойдешь до Хуай[цзи] – пережди, а как дойдешь до [Сы]хуэй – укройся там[80]».
Получив после третьей стражи патру и рясу, я сказал: «По происхождению я – южанин, а поэтому не знаю местных горных троп. Как же мне выйти к реке, [чтобы сесть на лодку]?». Пятый патриарх ответил: «Тебе не стоит беспокоиться, я сам провожу тебя».
Пятый патриарх проводил меня до станции Цзюцзян[81], а там велел мне сесть в лодку и сам взялся за весло. Я воскликнул:
– Пускай высокочтимый монах сядет, Ваш ученик сам возьмет весло!
– Именно я должен переправить тебя через реку[82], – ответил Пятый патриарх.
– Когда человек пребывает в заблуждениях, именно учитель должен переправлять его. Просветленный же человек переправится сам, – ответил я. – Хотя существует лишь один термин «переправляться», используют его по-разному. И хотя я, Хуэйнэн, родился на границе и речь моя неправильна, но я удостоился чести принять от Достойного учителя передачу Дхармы и сегодня достиг просветления. И я должен благодаря собственной внутренней природе переправить себя сам!
