Клан Учиха. Возрождение легенды - [13]

Поздравления всё шли и шли, и им не было конца. Торжественный ужин длился много часов, и под его конец Сакура чувствовала себя ужасно уставшей, а потому очень обрадовалась, когда все озвучили пожелания и вручили подарки, и официальная часть подошла к концу. Однако только она позволила себе прикрыть глаза и облегчённо вздохнуть, как Саске поднялся и требовательно потянул её за руку, тоже заставляя встать. Мадара, подняв на них взгляд, хмыкнул и заметил что-то про нетерпеливость — Сакура почти не слышала его, стараясь морально подготовить себя к тому, что её ждало дальше.

* * *

Дверь комнаты на втором этаже закрылась, тут же отрезав все шумы мира; имелись все основания подозревать, что не обошлось без заглушающих чар. Это обстоятельство даже как-то успокоило Сакуру — ровно до того момента, когда Саске, повернувшись к ней, не сказал:

— Сотри краску. Хочу видеть твоё лицо.

Сакура вздрогнула и кивнула, опуская голову. Решительность и уверенность испарились без следа.

Отойдя туда, где на столике возле выходившего во внутренний двор окна был оставлен тазик с водой, Сакура принялась смывать косметику и разбирать причёску, но также использовала короткое затишье, чтобы взять себя в руки. Она, медик, знала процесс досконально, дополнительно была проинструктирована матерью и разволновавшейся учительницей, в довершение ещё получила порцию напутствий-насмешек от Анко, которая не смогла пройти мимо соблазна припугнуть Сакуру, и без того нервничавшую…

Шорох одежды отвлёк её от мыслей, заставил закусить губу. «Спокойно! — скомандовала себе Сакура, беря в руки сухое полотенце. — Всё это — обычный физиологический процесс…»

Но стоило горячим рукам опуститься на плечи, продолжать думать так сделалось тяжело. Саске развернул её к себе лицом, и Сакура часто задышала, поражённая огнём, пылавшим в его глазах.

От верхней накидки он освободил её в мгновение ока, умело развязал оби — вспыхнувший на миг Шаринган мог быть причиной проворности, — стал избавляться от остальных частей брачного наряда своей теперь уже жены. Всё происходило так резко, порывисто, что Сакура просто не знала, что сделать — стояла, не мешая, податливо выскальзывая из шелков, неотрывно глядя на лицо Саске, напрочь утратившее следы деловитого спокойствия, на котором ярко горели глаза, полные чувств. Саске больше не скрывал их за маской вежливой холодности, которую скопировал с брата; позволил пламени клана Учиха взметнуться в полную мощь.

Учихи и в самом деле были огнём — опасным, ненасытным, но таким притягательным для мотылька, что и сгореть не жалко.

Когда их тела осталось разделять лишь тонкое нижнее кимоно Сакуры, Саске отвлёкся от одежды и, притянув девушку ближе, коснулся поцелуем её губ. Сакура ответила ему, неумело, зато с огромным чувством, которое копилось все эти годы, но было спрятано, береглось для него. Саске словно понял это, усмехнулся — и тут же, отбросив в сторону её кимоно, уложил Сакуру на кровать и навис сверху, водя рукой по выгибающемуся с готовностью ему навстречу телу. Он торопился, не хотел ждать, и Сакура не противилась ему, чувствуя разливающийся по телу тягучий жар, сама снедаемая нетерпением — его в ней разжёг огонь Учихи, — а потому накрыла руку Саске своей и опустила ниже, сладко вздрогнула со стоном от долгожданного прикосновения.

Саске вдруг остановился, не то сомневающийся, не то удивлённый, но отринул то, что было лишним сейчас. Мгновенья спустя между ними не осталось преград.

Сакуре в тот момент захотелось плакать — от счастья, острого и всеобъемлющего, бьющегося внутри в ритме бешено стучащего сердца. Больше не хотелось сдерживаться, да и не нужно было, и они оба знали это — порывисто спешили, захваченные вихрем новых для обоих ощущений и чувств.

Их не хватило надолго — Сакура шумно выдохнула и выгнулась напряжённо, цепляясь руками за простыни, и секундой позже Саске рухнул на неё без сил. Он рвано дышал, устроив голову на её груди, впервые позволяя себе полностью открыться перед ней, остаться беззащитным — это тронуло гулко стучащее сердце Сакуры, и она, сама едва справляясь с дыханием, со счастливой улыбкой потянулась к мужу, провела рукой по его вспотевшему лбу. Саске тут же подобрался, перехватил её руку, но вместо того, чтобы оттолкнуть, неожиданно прижался к ней щекой.

— Кажется, с долгом перед кланом мы на сегодня закончили, — произнёс он негромко, хрипловато.

Сердце кольнуло. «Опять он про свой клан!..»

— Что означает, — продолжил Саске, приподнявшись, посмотрев ей в глаза, — оставшаяся ночь — для нас двоих.

— Неужели больше не станешь брать свой клан к нам в постель? — ляпнула Сакура бездумно, слегка переделав одну из колких фраз, которыми во время «напутствия» сыпала Анко.

На удивление, Саске пропустил это опасное замечание мимо ушей, слишком довольный, умиротворённый. Перекатившись на бок, он опустил голову на согнутую в локте руку, глядя на повернувшуюся к нему жену.

— В первый раз в этом была необходимость, — ответил он. — В дальнейшем, я полагаю, мы сумеем совместить приятное для нас с полезным для клана.

— Клан то, клан сё… — проворчала Сакура, придвигаясь ближе к нему, прижимаясь боком.