Клан Учиха. Возрождение легенды - [11]

Please come back to me in Casablanca.

I love you more and more each day as time goes by.

— Сакура, ну давай! — воскликнула Ино, взяв её руки в свои, пока девочки насвистывали мелодию, изображая проигрыш. — Мы знаем, что ты её знаешь!

Вытянутая подругой в центр небольшого круга, скорее смахивающего на треугольник, Сакура невольно засмеялась и запела:

— I guess there are many broken hearts in Casablanca.

You know l've never really been there so l don't know.

I guess our love story will never be seen

On the big white silver screen.

But it hurts just as bad

When I had to watch you go.

И подруги присоединились:

— Oh! A kiss is still a kiss in Casablanca.

But a kiss is not a kiss

Without your sigh.

Please come back to me in Casablanca.

I love you more and more each day as time goes by.

I love you more and more each day as time goes by.

I love you more and more each day as time goes by!

Последнюю фразу практически прокричав, они залились смехом. Хината стирала навернувшиеся на глаза слёзы, Ино оперлась на плечо держащейся за живот Гермионы, да и Сакура тщетно пыталась взять себя в руки, хотя ей, затянутой в шелка, смеяться было едва возможно.

— Девчонки!.. Ой, не могу! — проговорила она и задержала дыхание, чтобы прийти в себя. — Правда, подбодрили!

— Ты подожди, я ещё посреди твоей свадьбы встану и её исполню! — сквозь смех пообещала Ино, всё ещё опираясь на Гермиону.

— Ага, удачи! — усмехнулась Сакура. — Если сорвёшь церемонию, Мадара-сан тебя на ленточки пустит вместе с твоим красивым кимоно.

— Мне его, кстати, Сай сам расписал, — мгновенно воспользовалась возможностью похвастаться Ино.

— Ой, и правда, давайте одеваться! — спохватилась Гермиона, посмотрев на часы. — До церемонии осталось всего ничего!

— Нормально, успеем, — заявила Ино и принялась деловито стягивать кофту.

* * *

Как Сакура знала, после долгих споров между Учихами и официальной Конохой — а если точнее, между Мадарой и Цунаде, — было решено, что церемонию бракосочетания главы клана проведут на площади перед резиденцией Хокаге. Учихи, понятное дело, предпочли бы всё сделать на своей территории, но бывшая Хокаге была непреклонна, заявляя, что, с одной стороны, народ должен видеть такое событие, как первая веха возрождения великого клана, а кроме того — и это лично для неё было явно важнее — она, Цунаде, хочет, чтобы её ученица получила подобающие почести. Что в этом было такого почётного, Сакура не знала, но с сенсеем не спорила, ибо чревато. Да и просто приятно, что Цунаде, обладательница крутого и неуживчивого нрава, настолько привязалась к ней, что готова даже ругаться с Мадарой, спорить с которым всерьёз решались единицы.

До места её доставили в паланкине, словно какую-то важную даму. Когда же носилки опустили на землю, выйти из них Сакуре помог, протянув руку, отец. По случаю прихорошившийся, гордо выпрямивший спину, он успешно держал марку. Впрочем, это вовсе не помешало ему ободрительно подмигнуть дочери и лишь затем повести её по проходу, образованному толпой, к жениху.

Саске… был вполне обычным Саске, таким же, как и всегда, надменно-красивым; традиционное для жениха облачение ему однозначно шло. Свой Риннеган он прикрыл чёлкой, зато обычным глазом взирал на движущуюся к нему об руку с отцом невесту так сосредоточенно и пристально, что Сакура едва не споткнулась. На миг ей показалось, что Саске уже недоволен чем-то — но, приглядевшись, поняла, что это не так.

Учиха Саске смотрел на неё, будто для него в этот момент не существовал более никто на свете.

У Сакуры от этого наблюдения перехватило дыхание. Судорожно сглотнув, она приказала себе быть спокойной и смелой. «Относись к этому как к миссии, будет проще».

Подведя Сакуру к жениху, Кизаши вложил ладонь дочери в руку Саске, а сам отошёл туда, где стояла — уже промакивая платком глаза — вместе с родственниками мать. Прежде чем повернуться к священнику, Сакура коротко бросила взгляд за спину Саске. У Мадары выражение лица было торжественное и гордое, Итачи держался как всегда собранно и спокойно, и всё же, заметив внимание Сакуры, легко кивнул ей. Удивительно, но это придало ей спокойствия. Сакура вместе с Саске, держась за руки, повернулась к монаху, и тот принялся читать сутры.

Ладонь Саске была сухая и горячая, и держал руку Сакуры он крепко, уже по-собственнически. «Наверняка он будет, первое время уж точно, ревновать тебя ко всему, — пришли на ум слова Мебуки, сказанные вчера, когда мать и дочь перед сном долго сидели на кровати девушки и говорили, наблюдая в окно за тем, как загораются в ночном небе звёзды. — Саске так рано потерял родителей, большую часть жизни провёл без любви. И твоей он не захочет делиться ни с кем». Сакура тогда неловко рассмеялась, но кивнула — она знала Саске достаточно, чтобы не сомневаться в том, что именно так всё и будет, вместе с тем поражаясь, как быстро мама раскусила парня, которого видела считанные разы. «Это опыт, моя дорогая, — с улыбкой пояснила она, видя растерянность дочери. — А кроме того, когда дело касается детей, материнская интуиция становится мощнее всех этих ваших хвалёных сенсорных дзюцу».