Клан Когтей - [46]

Ход машины выровнялся.

— Порадую наших друзей плюшками.

«Такири» быстро сокращала дистанцию. Не знаю, какие техники собираются применить церковники, но расстояние в тридцать-сорок метров их не устраивает.

Взламываю городскую транспортную систему и начинаю играть со светофорами. Несколько машин тормозят, остальных продолжает вести навигационная нейросеть Маймачена. Так, вот ты, водитель тук-тука, быстренько поверни налево.

Уже лучше.

Шестиколесный рефрижератор реагирует на неопознанную цель, резко тормозит и создает пробку у нас за кормой.

«Такири» выныривает из гущи событий, огибает необъятную бетономешалку и возвращается на полосу.

Включаю красный свет на перекрестке.

Ноль реакции.

И тут Арина ускоряется. Наш мономобильчик выжимает весь запас мощности и уходит в отрыв. Девушка бросает машину в просвет между самосвалом и автобусом, подрезает красный микроавтобус с улыбающейся губкой, протягивающей вперед пиццу. Известный, кстати, мультперсонаж. Губка Роб Полосатые Носки.

Два резких поворота вынуждают меня пристегнуться.

Когда «телезрение» возвращается, проклятый «такири» снова садится на хвост. Не знаю, кто там у них крутит баранку, но моему бодигарду эти парни ни в чем не уступают.

Взламываю бортовой компьютер автопогрузчика, вынуждаю его притормозить и начать разворот в неположенном месте. Святоши огибают неповоротливую железку изящно и непринужденно, едва не царапнув пешеходный тротуар. Едва.

Ладно.

Получите дроном сверху.

Квадрокоптер пикирует прямиком на ненавистных упырей. На уровне ветрового стекла подергиваются уже знакомые мне помехи, расцвеченные зеленоватыми вкраплениями. Вспышка — и дрон сгорает, словно ракетная ступень в верхних слоях атмосферы.

— Ты что творишь? — орет телохранительница.

— Мешаю надрать нам задницы.

— Про дорожную полицию забыл?

— Срать на них.

Сжав зубы, Арина бросает машину вправо, едва не врезавшись в грузовичок с пластиковыми окнами. Правильно, от главных магистралей надо держаться подальше.

— У тебя план вообще есть? — Арина вновь закладывает лихой вираж, и мы вылетаем на пропыленную улочку, заставленную с двух сторон припаркованными колымагами. Так, чувствуется дух городских окраин. — Их не сбросить.

— Вижу. Не отвлекайся, рули.

Прямо по курсу открывается водительская дверца. Вот же придурки… Арина сдает вправо, сносит кому-то зеркало заднего вида и поддает газу. Огонь-девка.

Сзади начинают твориться странные вещи.

Выскакивают из мусорных контейнеров здоровенные бродячие собаки. Гаснут дневные противопылевые фонари. Подламываются опоры лайтбоксов, искрят электрические провода, выруливают в узкий каньон байки.

Блюстители отстают.

Точнее — монах и блюститель.

Я определил ранги святош даже сквозь защитные и маскировочные ауры.

При резких поворотах оцифровка реальности дергается, покрывается пиксельной вьюгой.

Мы проносимся под брезентовым навесом, растянутым над грудой металлолома, вновь поворачиваем налево, затем — направо. Трущобная теснина сменяется вполне приличной двухполоской, по краям которой ютятся автомастерские.

— Это северный сектор, — говорит девушка.

Фух.

Вроде, оторвались.

— Ты их видишь? — Арина бросает мимолетный взгляд на окошко в левом нижнем углу лобового экрана. Аналог устаревающих зеркал.

Осматриваюсь.

— Нет.

Мы скинули хвост на той извилистой улочке, где я пугал «жутью» бродячих псов.

Вновь подключаюсь к городским камерам по вектору нашего движения и огнем, с которого всё начиналось, вычищаю базы за последние сорок минут.

— Останавливай, — приказываю бодигарду.

— С катушек слетел?

— Надо сменить машину.

Девушка паркуется у стены обшарпанной пятиэтажки. Я реанимирую компьютер, открываю двери проездной картой и выпускаю нас в кромешную дичь пропыленной насквозь Урги. Да-да, северо-восток Маймачена примыкает к культовому поселению всех монгольских буддистов. Если бы мы двигались на восток, то уперлись бы в легендарный Гандантэгченлин.

Вы, конечно, задаетесь вопросом, почему мы движемся не на юг, в сторону Китая, а к самому что ни на есть Империуму. Ответ прост. Мы не собираемся углубляться в континентальные дебри. Проще и безопаснее добраться до Сёгуната через Корею. Собственно, Корея — это уже не феодальный сателлит наподобие Монголии, а полноценный Сёгунат со всеми вытекающими. Правда, чтобы доехать до Пхеньяна, нам потребуется пересечь обширные земли Внутренней Монголии и китайской провинции Ляонин. Это порядка тысячи восьмисот километров. А вот небольшой крюк к Пекину сокращает наши мытарства до тысячи ста километров. Сложно, но я, как и прежде, не горю желанием соваться в аэропорты. Кроме того, в Пекине живет один из лучших азиатских оружейников, которого я хочу завербовать в свою команду. Как вы уже догадались, Харада выступает за окольный путь, я — за прямоезжий. В смысле, через Пекин.

Окончательное решение мы примем в Улане.

На меня обрушивается завывание бури. Приходится тут же натянуть очки-консервы с респиратором и замотаться в шарф. Заодно и капюшон поднимаю — холод адский.

Арина следует моему примеру.

С неба, рассекая винтами оранжевый полумрак, спускается аэротакси.

— Ты когда успел такси вызвать? — Арина включила микрофон в респираторе. Голос у нее был скрипучий, механический.