Клады и кладоискатели - [32]

— И, в-четвёртых, — продолжил его мысль Светлый, — мы ещё не знаем, что в нём. Может, люди зимнюю одежду там спрятали? Которая давно в труху превратилась.

— Чтобы посмотреть, что там, сначала надо открыть, а у нас ключа нет, — Серый сделал логическое заключение в духе кота Матроскина.

— А зачем ключ? — Светлый присел на корточки возле замка, — сам замок хороший, крепкий, а вот навесы хлипкие, да и сгнили совсем. Сейчас бы ломик небольшой, типа монтировки…, — он оглянулся.

— Нет у нас ломика, только лопаты да приборы, — Седой задумчиво посмотрел в сторону машины, — да и в машине ничего такого нет. Ключ балонный и то несерьёзный, коротенький.

— Может камнем попробовать? — Серый оглянулся, — я сейчас.

Он прошёлся вокруг ямы, подобрал камень-валун, подошёл к сундуку, примерился и с размаху ударил камнем по замку. Тот сразу отлетел вместе с навесом.

— Ну, вот! — Серый сам удивился. — Как всё сгнило! — Он взялся руками за крышку.

— Погоди, не открывай, — остановил его Седой, — а вдруг он заминирован? Какая-нибудь простенькая растяжка — проволочка и граната? Дайка я потихоньку попробую, а вы отойдите подальше, на всякий случай.

Седой подождал, когда парни отошли подальше и присели, просунул лезвие лопаты под крышку и осторожно приподнял. Сначала немного. Потом заглянул под крышку и медленно приподнял ещё на пару сантиметров. Просунул руку под крышку и плавно провёл ладонью под всей её площадью. Потом отложил лопату и, стоя на коленях, медленно стал приподнимать крышку обеими руками.

— Эй, хорош там карманы золотыми монетами набивать! — донёсся голос Серого.

— Можете подходить, — Седой уже полностью откинул крышку, выпрямился и озадаченно смотрел на содержимое сундука.

— Книги, что ли? — Подбежавший вместе с Серым, Светлый не смог скрыть разочарования в голосе. — А где наши золотые монеты? Хочу золота!

— Здесь, наверное, — поддержал его Серый, показывая на какой-то большой круглый предмет, завёрнутый в тёмную материю.

Предмет оказался серебряным тазиком, в котором находился большой серебряный крест, подсвечники, покрытые позолотой (а, может, и золотые), кадило на цепочке и ещё какие-то мелкие предметы.

— Да тут не просто книги, а целые фолианты, — Седой взял в руки верхнюю книгу. Твёрдая обложка книги была обтянута кожей, на которой тиснением было написано название: «Житие святых». Верхняя и нижняя часть обложки соединялись металлической застёжкой, судя по всему — бронзовой.

Седой расстегнул застёжку:

— Обалдеть! Да она рукописная! Такой книге может быть и двести лет и триста.

— Да тут и остальным — тыща лет в обед, — пробормотал Серый, выкладывая книги из сундука на расстеленную материю, оказавшуюся рясой. — О! А тут ещё и иконы! Смотрите, какие красивые! В окладах. Вот где золото!

Он продемонстрировал икону. Оклад представлял собой тонкое листовое золото с несколькими камнями по углам.

— Камушки, интересно, настоящие или стразы? — Светлый взял из его рук икону и стал разглядывать. — Сверкают, как настоящие. А рисунок какой-то тёмный.

— Похоже на казанскую Богомать, — проявил эрудицию Седой, — обычно её так изображают.

— А тут мужик какой-то, в серебряном окладе и тоже с камнями, — Серый достал ещё одну икону.

— Мужик! Эх, ты, темнота! — Седой взял у него икону, — это Николай Угодник. Я его ни с кем не спутаю.

— Откуда ты всё знаешь? — Светлый удивлённо посмотрел на Седого.

— Живу давно.

— Сундук явно какой-то поп закапывал, — Серый доставал одну за другой иконы и складывал их стопкой.

— Причём, это не его личные вещи, а имущество церкви, — уверенно отметил Седой, — кадило, тазик… это же купель, в которой детей крестят.

— Да-а? — Серый с удивлением посмотрел на тазик. — Я, когда своих близнецов крестил, как-то даже и не запомнил, куда их там макали. Как с утра начал это дело отмечать, так и…, в общем, плохо помню.

— Здесь поблизости и церкви то никогда не было. — Светлый махнул рукой в сторону поля, — разве что из города сундук привезли.

— Почему бы и нет? — Седой задумчиво смотрел на разложенные предметы, — представляете, какие эти иконы намоленные, если они в церкви висели? А если, вдобавок, им не по одной сотне лет?

Серёги синхронно вздохнули. Светлый разглядывал верхнюю икону и молчал. Наконец произнёс:

— Что-то у меня душа не лежит, заниматься продажей этого добра. Я хоть и не сильно верующий, но кто его знает, как там — наверху — к этому отнесутся.

— Вот и я об этом думаю. — Седой посмотрел на небо. — С Богом лучше не ссориться. Предлагаю всё это имущество вернуть законному владельцу, то есть церкви.

— И что, даже тазик на троих не распилим? — Серый посмотрел на удивлённые лица друзей, выдержал паузу и рассмеялся. — Да шучу я. Над этим тазиком столько раз молитвы читали, что от него святостью, наверное, фонит, как радиацией. Короче, я с вами полностью согласен: надо всё отдать церкви. Вот только какой?

— Православной, конечно, крест то православный. — Седой взял из кучи предметов крест. — Видите: восьмиконечный, ноги Иисуса прибиты отдельно, а не одним гвоздём, как на католических крестах, ладони открыты.

— Всё то ты знаешь… — Светлый покачал головой.