Клад - [14]
В долгой разлуке Казыбек подготовил слова для первых минут встречи с Меруерт. Слова эти были больше похожи на клятву:
«Больше ты не будешь ждать меня так долго! Достаточно нам разлук. Перестанешь, дорогая, считать дни до очередной встречи! А мне не придется тосковать по тебе вдалеке! Пора нам перейти на оседлость. Овладею одним из канцелярских столов в министерстве, подберу себе работенку без надрыва. Отныне все мысли о семье, о детях. И о тебе, счастье мое! Ради того и встретились однажды…»
Внезапно самолет качнуло, и наш пассажир открыл глаза. Пересиливая зевок, стал глядеть по сторонам. Рядом сидящий араб о чем-то толковал ему, сильно жестикулируя:
— Мсье, вам, наверное, плохо… Вы много разговариваете во сне. Что-нибудь случилось?
— Да, да, случилось, — ответил в тон ему Казыбек по-французски. — Произошло нечто важное. Во сне я объяснился в любви собственной жене…
Араб засмеялся вместе с ним, обнажив крупные зубы:
— Что ж, случается и такое.
Отбрасывая спинку кресла, Казыбек заглянул в иллюминатор. Самолет пересекал горную цепь. Неужели Карпаты?.. Если судить по времени, они должны пролетать над Италией. Значит, это всего лишь Апеннинские горы…
Дремотное состояние долго не отходило. Расслабившееся во сне тело испытывало блаженное состояние. Ровный гул турбин за бортом убаюкивал. Не уснуть, так забыться. Или снова окунуться в стихию воспоминаний?
Однако заступить на избранную в длительном полете стезю воспоминаний, прерванную вмешательством соседа, Казыбеку не удалось. Вместо этого навернулись думы совсем о другом. Выпадали геологу тропы и покруче. Были деньки совсем невеселые и даже горестные. Не ворошить бы прошлое, не к месту, не ко времени. Случилось однажды такое, что пришлось расстаться с друзьями и недругами — в один день… Покинул родной коллектив, ушел из экспедиции. Заступил в полосу крушения мечты, ради которой, казалось, на свет народился. Выбросить из памяти бы навсегда. Не возвращаться к пережитому ни сейчас, ни после!
Увы, разве прикажешь сердцу, а мысли разве остановишь, если они взяли разбег, скачут и, кажется, потихонечку сверлят мозг. Да, Казыбек не раз переносился воображением на отдаленные маршруты, ночевал в геологических палатках, землянках, стоял рядом с бурильщиками, вытаскивающими снаряд из скважины, чтобы тут же просмотреть керн, поднятый из глубин. При нем в ту пору всегда имелся молоток на длинном цевье. За спиной рюкзак с пробами.
В какой-то миг сомнения исчезли, и Казыбек снова погрузился в дремотное состояние. Ненадолго.
— Мсье пассажир, поднимите ваше кресло, — услышал он сбоку. — Это я вам говорю, мсье.
— А-а! Уже прибыли? Дакор, дакор! Ескьюзей, муа[11], — пробормотал Казыбек, открывая глаза.
Рядом стояла стюардесса с подносом в руках, стройная женщина, коротко остриженная, с удлиненным лицом и едва заметной родинкой возле носа.
— Проснитесь, мсье. Предлагаем вам завтрак, ескьюзей, муа.
Пассажир рассмеялся, протер глаза. Увидев пищу, еще раз окинул взглядом стюардессу, посмотрел на ее руки с длинными пальцами и накрашенными ногтями. Заговорил теперь уже по-русски:
— Милая девушка! Неужто я так изменился, что стал похож на алжирца? Чего доброго, меня своя жена примет за араба!
Стюардесса с родинкой у раскрылка носа чуть приподняла будто нарисованные кистью художника темные и округлые брови, выразила удивление:
— О, вы наш соотечественник?.. Сейчас немало африканцев, получивших образование в Москве.
— Я не алжирец, — рассеял ее сомнения Казыбек. — Вы, конечно, знаете Алма-Ату. Я там живу, коренной казахстанец.
— Верю, верю, — поторопилась она закончить разговор. — Кушайте на здоровье.
Она сама выдвинула алюминиевую полочку из спинки переднего кресла, расставила на ней посуду.
— Спасибо, землячка!
Казыбек удивлялся сам себе, своей находчивости и красноречию, проявленным в разговоре со стюардессой. Вообще-то он трудно сходился с незнакомыми людьми. А сейчас, едва раскрыл глаза, слова посыпались из него, будто они с этой миловидной женщиной не просто соотечественники, а из одних мест и давно друг дружку знают.
Есть между тем не хотелось, как ни старался путник вызвать в себе аппетит, глядя на аккуратные тюбики с паштетом, на ломтики хлеба с маслом и крепко заваренный чай. Откусил хлеба, пожевал, запил теплым невкусным соком. К остальному не притронулся. Когда стюардесса пришла за посудой, высказала обиду, будто давнему знакомому:
— Это что же, землячок, бастуете? Или не вкусно приготовили?
— Что вы! — запротестовал джигит. — Берегу место в желудке для московского рассольника. Надеюсь, вы не откажетесь пообедать со мной в ресторане, когда прилетим в Шереметьево?
На этот раз женщина не приняла его игры в слова. Складывая тарелочки на свой поднос, она сказала со спокойным выражением лица:
— Мужчины все щедры, пока далеки от дома. Посмотрим, что скажете, когда приземлимся.
Лицо геолога зарумянилось, он прикусил язык. На удачную шутку полагается ответить достойно. Иначе не вступай в разговор на вечную тему. Голубые глаза стюардессы смотрели на него игриво, с кокетством, и потому они показались Казыбеку кусочками неба. «Кутнуть бы с такой говорухой денек-другой в столице! Ноги словно точеные, фигурка что надо, почти невесомая походка… О таких говорят в мужском кругу: «Сама на любовь просится!»
Евней Арстанович Букетов (1925–1983) — академик Национальной Академии наук Республики Казахстан, доктор технических наук, профессор, известный ученый-металлург и литератор, лауреат Государственной премии СССР. Возглавляя Карагандинский химико-металлургический институт, а затем Карагандинский государственный университет (ныне носящий его имя), он много лет посвятил разработке уникальной технологии извлечения из руд элементов группы халькогенов и халькогенидов, создал свою научную школу. Благодаря ему металлургические и химические заводы Советского Союза получили лучшую в мире технологию выделения некоторых редких металлов.
Книга рассказывает о первом президенте АН КазССР К.И.Сатпаеве. Сын степного кочевника, учитель, инженер-геолог, первооткрыватель огромных запасов медных руд в Джезказгане, К.Сатпаев прошел путь от члена ревкома до заместителя Председателя Совета Союза Верховного Совета СССР. Книга М.Сарсекеева, написанная на основе документальных материалов, воссоздает замечательный облик этого ученого и государственного деятеля.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман грузинского прозаика Левана Хаиндрава является продолжением его романа «Отчий дом»: здесь тот же главный герой и прежнее место действия — центры русской послереволюционной эмиграции в Китае. Каждая из трех частей романа раскрывает внутренний мир грузинского юноши, который постепенно, через мучительные поиски приходит к убеждению, что человек без родины — ничто.
Шестнадцатилетним школьником Юрий Салин впервые попал в геологическую экспедицию. Это и определило выбор профессии. Закончив геологоразведочный факультет Московского нефтяного института, Салин едет на Дальний Восток, работает в Камчатской комплексной экспедиции. Сейчас он заведующий лабораторией слоистых структур Института тектоники и геофизики, плодотворно занимается научной работой. Повесть «Отраженный свет» – дебют молодого литератора.
Леонид Рахманов — прозаик, драматург и киносценарист. Широкую известность и признание получила его пьеса «Беспокойная старость», а также киносценарий «Депутат Балтики». Здесь собраны вещи, написанные как в начале творческого пути, так и в зрелые годы. Книга раскрывает широту и разнообразие творческих интересов писателя.
Повести и рассказы советского писателя и журналиста В. Г. Иванова-Леонова, объединенные темой антиколониальной борьбы народов Южной Африки в 60-е годы.
В однотомник Сергея Венедиктовича Сартакова входят роман «Ледяной клад» и повесть «Журавли летят на юг».Борьба за спасение леса, замороженного в реке, — фон, на котором раскрываются судьбы и характеры человеческие, светлые и трагические, устремленные к возвышенным целям и блуждающие в тупиках. ЛЕДЯНОЙ КЛАД — это и душа человеческая, подчас скованная внутренним холодом. И надо бережно оттаять ее.Глубокая осень. ЖУРАВЛИ УЛЕТАЮТ НА ЮГ. На могучей сибирской реке Енисее бушуют свирепые штормы. До ледостава остаются считанные дни.