Клабуш - [3]
— А беспомощным я становлюсь вот так, — добродушно объяснил он и скрестил крутики.
Этого-то ворон и ждал. Он молниеносно выхватил из-под крыла скрепку и нацепил ее Клабушу на крутики.
— Ай! На помощь! Что ты делаешь? — закричал испуганный Клабуш.
Но ворон ему не ответил. Он сунул клюв в парту Эйно, отцепил приклеенный к стенке кусочек жвачки и залепил Клабушу рот. Больше Клабуш не мог кричать.
Что должно было случиться — то случилось.
Расправив крылья, ворон схватил Клабуша в клюв и фр-р! — вылетел в открытое окно.
Сложив крылья, ворон опустился в гнездо, устроенное на верхушке ели.
— А вот и мы, — проскрипел он. — Посмотрите, что я принес!
Четыре птенца разинули клювы.
— Мне, мне, мне, — закричали они наперебой.
Старый ворон постучал по стволу, призывая к порядку.
— Но-но-но! Вы опять за свое! Мне да мне! И что это такое — никак мне не удается привить вам хорошие манеры. Не мне, а нам!
Но птенцы уже сами поняли, что добыча не поместится у них во рту. Они закрыли клювы и стали рассматривать Клабуша.
— А почему у него перьев нет? — пропищал один.
— Потому что они ему не нужны, — отозвался старый ворон. — Зачем Клабушу перья? Он и без них летает.
— А почему у него хвоста нет? — поинтересовался второй любознательный.
— Потому что ему и хвост не нужен, — раздалось в ответ. — У Клабуша есть крутики.
— А где же его клюв? — захотели узнать два других птенца. — Неужели ему никогда каркнуть не хочется?
Наконец-то старый ворон смог согласиться со своими деточками.
— Каркнуть любому хочется. И для этого у Клабуша есть все, что нужно.
И словно в подтверждение своих слов ворон отлепил жвачку.
— Кх, км, крр, крраак! — Клабуш прочистил горло. — Так я делаю, когда мне возвращают свободу слова. Значит, теперь я могу открыто выражать свое восхищение. Красивое местечко, ничего не скажешь. Особенно мне нравится вид сверху.
Довольный ворон кивнул.
— Да, вид, действительно, неплохой. Прямо перед глазами — два курятника. Стоит какому-нибудь цыпленку зазеваться и...
Ворон икнул, вытянул шею и уставился вниз.
— Виноват, — сказал он поспешно. — Наклевывается одно интересное дельце.
Он расправил крылья и полетел в сторону курятника.
Клабуш посмотрел ему вслед. Отсюда, из гнезда, все было видно, как на ладони. На высоком пне, гордо выпятив грудь, стоял петух. В лопухах копошились курицы. У корыта попискивала компания цыплят, а один цыпленок искал своих братьев-сестричек в углу сада.
По крутикам Клабуша пробежала странная дрожь.
— Ага, так происходит, когда я что-то прозевал, — сказал Клабуш сам себе. — Надо же, там, внизу, совсем не готовы к приему высокого гостя!
И он завопил во все горло:
— Смир-рно! Равнение на середину! Ворон летит! Ворон летит!
Петух услышал, закукарекал и тут же привел себя в боевую готовность. Курица тоже услышала, закудахтала, растопырила крылья. И сейчас же все цыплята сбежались к ней, а тот, который потерялся, примчался быстрее всех.
Сердитый ворон опустился на край гнезда.
— М-да... И у нас еще бывают ошибки и промахи, — заворчал он. — И зачем я ему рот открыл? Кто меня торопил? Куда же это жвачка подевалась?
Но жвачка была уже в клювах птенцов. Закатывая от удовольствия глаза, жевали они то, что досталось каждому в справедливой борьбе. Старый ворон понял, что вернуть уже ничего не удастся.
К этому времени и у хозяйки гнезда назрело несколько вопросов.
— Слушай, старик, — проскрипела она, — ты зачем нам Клабуша принес? С какой целью? С какими намерениями? Можешь ты мне это объяснить?
Старый ворон мог.
— С самыми лучшими намерениями. Тебе в помощники по домашне-гнездовым работам. Ну что он там в школе будет сидеть сложа руки?
Больше он ничего не успел добавить. Клабуш начал подпрыгивать на своих пухлых ножках. Он почувствовал, как по его крутикам опять пробежала дрожь.
— Да здравствуют хорошие намерения! — закричал он. — Мне ужасно нравятся гнездовые работы! Что я там в школе буду сидеть сложа руки! Ур-ра-а! Сегодня у нас генеральная уборка!
И не тратя слов даром, он стал хватать и вышвыривать из гнезда все, что попадалось ему под руки: травинки, соломинки, пучки мха и комочки шерсти. Кружась и кувыркаясь, полетели разноцветные фантики. Серебряной молнией промелькнула лопатка для торта...
— Стой! Подожди! — в панике закричал ворон. — Не надо генеральной уборки! Это все необходимое имущество!
Но Клабуш буянил вовсю. Смотрите-ка, он совсем не был таким беспомощным, как думал! Скрепка по-прежнему держала его крутики, но ручки вертелись, будто крылья ветряной мельницы. Все, что вороны натащили в свое гнездо, летело вниз, словно подхваченное штормовым ветром.
Хозяйка гнезда сновала туда-сюда, пытаясь поймать свое добро.
— Боже мой! — рыдала она. — Помощник! Генеральная уборка! Сумасшедший старик! Того и гляди на закате жизни придется идти побираться! Крыла моего не будет дома, пока этот помощник отсюда не уберется. Ты слышишь, старый Ваакман? Или я — или он. Решай!
Но старый ворон уже все решил.
— Ты, ты, ну, конечно, ты, — затрещал он как сорока. — Сейчас ты, потом ты, и всегда только ты. А Клабуша я сейчас спроважу.
Ворон схватил Клабуша в клюв.
