Китайский массаж - [117]
Из всего процесса доктор Ван уловил лишь одну фразу, сказанную врачом:
— Быстро перевозите в операционную. Лапаротомия.[59]
Двери в отделение скорой помощи открылись, и две медсестры выкатили каталку, на которой лежал Ша Фумин. Им нужно было перевезти Ша Фумина в операционную. Вереница слепых потянулась за каталкой вплоть до лифта. Ша Фумина загрузили в лифт, но больше медсёстры никому не позволили войти. Гао Вэй набросилась на кого-то из врачей и стала спрашивать местоположение операционной, держа за руку доктора Вана. Сам доктор Ван держал за руку Чжан Цзунци. Чжан Цзунци держал за руку Цзинь Янь. Цзинь Янь держала за руку Сяо Кун. Сяо Кун держала за руку Сюй Тайлая. Сюй Тайлай держал за руку Чжан Игуана. Чжан Игуан держал за руку Ду Ли. Ду Ли держала за руку Сяо Тан. Сяо Тан держала за руку тётушку Цзинь. Так, гуськом, они добрались до входа в операционную, остановились, расцепили руки и построились в две шеренги, оставив проход между ними.
Одна из сестёр вышла на середину между рядами и спросила:
— Кто главный? Нужна подпись.
Доктор Ван сделал шаг вперёд, но путь ему загородил Чжан Цзунци, и сестра сунула ему ручку. Чжан Цзунци взял ручку в рот, отгрыз колпачок, вынул стержень зубами, подул в него, и оттуда полились чернила. Чжан Цзунци обмакнул большой палец правой руки в чернила, потом вытянул его, потёр его об указательный, чтобы распределить краску, и сунул под нос медсестре, чтобы поставить отпечаток в качестве подписи.
В коридоре перед операционной стало по-настоящему тихо. Доктор Ван дожил до таких лет, но в жизни не слышал подобной тишины. Словно на них навалился тяжёлый вес и размазал в пустое место. Под этим гнётом доктор Ван, Чжан Цзунци и другие провели один час и пятьдесят три минуты, их глаза чуть не вылезли из орбит. Никто не пошёл задавать вопросы. Спрашивать самим плохо. Слепцы всегда твёрдо верили, что только другие могут принести добрые вести. Зачастую новости, озвученные другими людьми, становились приятным сюрпризом.
Через один час и пятьдесят три минуты из операционной вышел врач. Его тут же окружили сотрудники салона. Врач сказал:
— Операция прошла нормально.
А потом добавил:
— Мы сделали всё, что смогли.
А ещё он добавил:
— Но мы пока не знаем результат.
В конце врач сообщил:
— Надо ещё понаблюдать семьдесят два часа.
«Надо ещё понаблюдать семьдесят два часа». Не самая хорошая новость, но без сомнения неплохая, как минимум. Ша Фумин до сих пор всё ещё Ша Фумин. Но всё же доктор Ван засомневался. А кто всё-таки этот человек, лежащий в операционной, который каждый день жил с ними бок о бок? Вряд ли болезнь развилась за один день. Определённо, болел он давно. Но никто об этом и слыхом не слыхивал. Никто ничего не знал о Ша Фумине. Ша Фумин был ямой, которая существовала рядом с ними, говорящей, дышащей ямой, выкопавшей саму себя, ямой, в которой хватало места только ей самой. Возможно, каждый человек — такая яма. Все они с рёвом несутся в бездонную мрачную глубину, как сумасшедшие. При этой мысли доктору Вану показалось, что он проваливается куда-то, внезапно ему стало физически плохо, а ещё он испытал приступ смертельной тревоги. Он в испуге шарахнулся, и всё тело качнулось. Доктор Ван чуть не плакал. Он сказал себе: нельзя, нельзя позволить себе превратиться в яму. И тут он пяткой натолкнулся на Сяо Кун, стоявшую рядом. Он схватился за Сяо Кун, как за соломинку. В этот момент доктор Ван был очень слабым. Он снова и снова прижимал Сяо Кун к своей груди и, уткнувшись подбородком ей в плечо, рыдал, перепачкав её всю соплями. Доктор Ван сумбурно повторял:
— Выходи за меня! Выходи… Выходи… — А потом, всхлипывая, жалобно попросил: — Обязательно надо устроить свадьбу, всё как положено.
Но прижимал к груди доктор Ван вовсе не Сяо Кун, а Цзинь Янь. Цзинь Янь, разумеется, понимала, но не в силах была оторваться от груди доктора Вана, она тоже разрыдалась со словами:
— Тайлай, тебя все слышали, так что придётся держать слово.
Операционная сестра, вышедшая вслед за доктором, стала очевидцем этой трогательной сцены. Глядя на толпу слепых, операционная сестра расчувствовалась. Рядом с ней стояла Гао Вэй — их взгляды встретились. У Гао Вэй глаза были необычные, очень маленькие, непохожие на глаза слепцов. Сестра некоторое время смотрела в глаза Гао Вэй, а потом ей стало как-то не по себе. Она протянула руку и начала водить выпрямленным указательным пальцем перед глазами Гао Вэй влево и вправо. Гао Вэй пристально смотрела на медсестру, не понимая, что она делает, а потом наклонила голову, тоже вытянула руку, схватила медсестру за палец и отодвинула от своего лица, после подмигнула медсестре раз, а затем и второй.
Медсестра внезапно поняла — она кое-что увидела. Это был взгляд. Самый обычный, самый распространённый, самый банальный взгляд. Как только медсестра поняла, то тело её остолбенело, а душа испугалась — будто что-то увидело её насквозь — и чуть было не покинула тело.
Апрель 2007 — июнь 2008, Нанкин, Лунцзян
Би Фэйюй
Китайский массаж роман
Перевод с китайского Н. Н. Власовой
ГИПЕРИОН
Санкт-Петербург
2016
Данное издание осуществлено в рамках двусторонней ПРОГРАММЫ ПЕРЕВОДА И ИЗДАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ РОССИЙСКОЙ И КИТАЙСКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ И СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, утверждённой Главным государственным управлением по делам прессы, издательств, радиовещания, кинематографии и телевидения КНР и Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям Российской Федерации.
Впервые на русском – сборник повестей одного из самых знаменитых авторов современного Китая; автора, переведенного на 20 языков, и лауреата многих международных премий, в том числе «Азиатского Букера». Его имя означает «летящий через Вселенную»; по его книге «Шанхайская триада» поставил фильм прославленный Чжан Имоу. Творчество Би Фэйюя, как и недавнего нобелевского лауреата Мо Яня, часто характеризуют как «галлюцинаторный реализм»; но если Мо Янь вдохновлялся книгами Габриэля Гарсиа Маркеса, то повести Би Фэйюя напомнят российскому читателю скорее произведения Виктора Пелевина.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Каково это – работать криминальным журналистом? Мир насилия, жестокости и несправедливости обнажается в полном объеме перед тем, кто освещает дела о страшных убийствах и истязаниях. Об этом на собственном опыте знает Екатерина Калашникова, автор блога о криминальной журналистике и репортер с опытом работы более 10 лет в федеральных СМИ. Ее тяга к этой профессии родом из детства – покрытое тайной убийство отца и гнетущая атмосфера криминального Тольятти 90-х не оставили ей выбора. «Записки криминального журналиста» – качественное сочетание детектива, true story и мемуаров журналиста, знающего не понаслышке о суровых реалиях криминального мира.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
«…Вообще-то я счастливый человек и прожила счастливую жизнь. Мне повезло с родителями – они были замечательными людьми, у меня были хорошие братья… Я узнала, что есть на свете любовь, и мне повезло в любви: я очень рано познакомилась со своим будущим и, как оказалось, единственным мужем. Мы прожили с ним долгую супружескую жизнь Мы вырастили двоих замечательных сыновей, вырастили внучку Машу… Конечно, за такое время бывало разное, но в конце концов, мы со всеми трудностями справились и доживаем свой век в мире и согласии…».
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Роман о бездуховной жизни «образованного» общества в гоминьдановском Китае 30-х годов нашего века, о неуверенности людей в завтрашнем дне, о скудности, мелочности их существования, об их одиночестве и разобщенности.Рассказы писателя — тонкая сатира на китайскую интеллигенцию тех лет.
«Сон в красном тереме» – самый знаменитый и крупнейший китайский роман. Цао Сюэцинь (1724 – 1764) создал захватывающую сагу о трех поколениях большой аристократической семьи. Она возвышается, когда император берет в наложницы одну из девушек рода Цзя. Главный герой Цзя Баоюй с юных лет купается в роскоши, ему доступны все земные блага. Роман насыщен любовью, многочисленные герои связаны между собой чувственными отношениями, которым сопутствуют ревность и интриги. Сложная структура этого замечательного произведения, психологическая мотивированность поступков его героев, органически входящие в ткань повествования стихи – все это составляет убедительные достоинства «Сна в красном тереме» – признанного шедевра не только китайской, но и мировой литературы.
«Красный гаолян» — самое известное произведение Мо Яня, китайского прозаика, лауреата Нобелевской премии (2012 г.). По мнению критиков, премию эту присудили писателю во многом благодаря этому роману, включённому в список ста лучших китайских романов минувшего века. Во всём мире с огромным успехом прошёл фильм «Красный гаолян», снятый по этому произведению и пробудивший у многих российских зрителей интерес к истории и культуре Китая. Теперь впервые на русском языке выходит и сам роман, написанный жёстко, даже жестоко.
«Сон в красном тереме» – самый знаменитый и крупнейший китайский роман. Цао Сюэцинь (1724 – 1764) создал захватывающую сагу о трех поколениях большой аристократической семьи. Она возвышается, когда император берет в наложницы одну из девушек рода Цзя. Главный герой Цзя Баоюй с юных лет купается в роскоши, ему доступны все земные блага. Роман насыщен любовью, многочисленные герои связаны между собой чувственными отношениями, которым сопутствуют ревность и интриги. Сложная структура этого замечательного произведения, психологическая мотивированность поступков его героев, органически входящие в ткань повествования стихи – все это составляет убедительные достоинства «Сна в красном тереме» – признанного шедевра не только китайской, но и мировой литературы.