Китайский массаж - [115]

— Присаживайтесь.

Два раза повторённые слова не имели никакой логической связи, хотя определённо обладали своеобразным подтекстом. Ша Фумин и Чжан Цзунци уселись во главе стола и тут же пожалели, поскольку это было неестественно, и сиделось им теперь, как на иголках. Они не двигали руками, чтобы ненароком не задеть друг друга.

Остальные замешкались. Больше всех растерялся доктор Ван. Куда садиться? Доктор Ван мучительно размышлял. Сяо Кун на него сердится. Цзинь Янь на него сердится. Сюй Тайлай тоже злится. Где не сядешь, везде плохо. Ну, то, что Сяо Кун сердится, доктора Вана не особо волновало — всё-таки родные люди, легко исправить. А вот насчёт Цзинь Янь и Сюй Тайлая трудно сказать. Подумав немного, доктор Ван решил позвать Сяо Кун. Он несколько раз повёл кончиком носа и в итоге подошёл прямиком к Сяо Кун и схватил её за рукав. Сяо Кун не хотела с ним разговаривать и тут же вырвалась. Быстро. Жёстко. Она не хотела, чтобы доктор Ван прикасался к ней. Ты меня так опозорил — до конца жизни видеть тебя не желаю! Доктор Ван «посмотрел» ей прямо в глаза и в этот раз сам схватил Сяо Кун за запястье, крепко схватил, чтобы девушка не могла пошевелить рукой. Сяо Кун заупрямилась, начала вырываться, стало сразу понятно, что положение никак не исправить. Доктор Ван тихонько сказал ей на ухо:

— Сколько нас?

Вопрос был задан без повода и не привлёк внимания окружающих. Те, кто стоял рядом, ошибочно подумали, что доктор Ван пересчитывает собравшихся, но Сяо Кун всё поняла. Она помнила эту фразу. Она как-то раз задала такой же вопрос доктору Вану в постели, и тогда он ответил: «Мы — единое целое». После этого у доктора Вана наступил оргазм, а за его оргазмом последовал и оргазм Сяо Кун. Самое необычное их занятие любовью Сяо Кун никогда не забудет. Рука девушки внезапно обмякла, даже ноги немного обмякли. Любовь — странная штука. Похожа на рубильник. Дело одной секунды: секунду назад Сяо Кун злилась на доктора Вана так, что зубами скрежетала, а через секунду губы открылись сами, и зубы уже не сталкивались с силой. Вместо этого она крепко сжала руку доктора Вана и потихоньку впилась в его ладонь ногтями. У массажистов ногти короткие, да Сяо Кун и не прикладывала особых усилий, просто впилась ногтями между его пальцев. Доктор Ван, взяв Сяо Кун за руку, ещё раз осторожно огляделся, и в итоге они выбрали места чётко напротив Цзинь Янь и Сюй Тайлая. Подобное взаимоположение в пространстве обладало безграничным скрытым смыслом.

Все уселись, но никто не разговаривал. За столом повисло гробовое молчание. Чжан Игуан, сидевший с краю, уже поднял бокал и, словно сторонний наблюдатель, выпил в одиночку. Обычно он так себя не вёл — язык у него развязывался сразу, стоило только унюхать запах алкоголя. Все в массажном салоне знали, что Чжан Игуан сам как пиво: стоит открыть бутылку, и сразу пойдёт пена — вот Чжан Игуан и есть пивная пена.

Доктор Ван не переставал размышлять, в надежде найти какую-то тему для разговора с Цзинь Янь и Сюй Тайлаем. Но атмосфера за столом с самого начала царила странная, кроме сдержанного чавканья и звона посуды, никаких других звуков не было. Тут доктор Ван вспомнил о Чжан Игуане, понадеявшись, что Чжан Игуан побыстрее проявит активность и о чём-нибудь заговорит. Стоит ему открыть рот, как и все остальные подключатся. Как только завяжется беседа, то и у доктора Вана появится возможность что-нибудь сказать Цзинь Янь и Сюй Тайлаю. Разумеется, нужен нормальный повод, чтобы всё выглядело естественно, в противном случае отношения ухудшатся ещё больше.

Вот только Чжан Игуан помалкивал. Он был маргиналом и не мог привлечь к себе внимание коллег, так что помалкивал уже какое-то время, а в сердце носил огромную тайну — секрет Сяо Ма. Чжан Игуан ходил в «парикмахерскую», и теперь из всего массажного салона только он один знал о том, почему ушёл Сяо Ма и что с ним теперь. Душу наполнила невыразимая досада: если бы не он, то Сяо Ма ни в коем случае не уехал бы. Это он погубил бедного парня. Не надо было водить его в «парикмахерскую». Некоторым людям от природы нельзя ходить в такие места. Сяо Ма, старший брат сводил тебя к проститутке, во что ты там влюбился? Неужто ты сам себя не знаешь? Доля твоя такая. Влюбишься и всё — ты в беде.

На одном конце стола никто не проявлял активности, на другом — тоже. Ша Фумин и Чжан Цзунци вели себя необычайно спокойно. В этом спокойствии чувствовался привкус сдержанности, они явно лелеяли самые прекрасные желания, однако упорно сдерживали себя. В душе у обоих смешались самые разные чувства, души были бездонными, и в них накопилось сравнительно большое количество энергии. Эта энергия сразу не могла найти чёткого пути, и если бы ей проложили широкий тракт, то она сразу направилась бы к чему-то хорошему, но одно неверное слово, и есть возможность всё испортить. Оба проявляли чрезмерную осторожность, прилагая все усилия, чтобы уловить сигналы, которые посылает каждый из них, и при этом изо всех сил скрывали собственные намерения. Хорошо, что у обоих хватало терпения, к чему торопиться? Поживём — увидим. А пока оба будем строги и почтительны.