Китайские мемуары. 1921—1927 - [118]

«1) Должны ли приниматься во внимание при разрешении конфликтов претензии обеих сторон в целях предотвращения забастовок и локаутов?

2) Должны ли быть взаимоотношения между пред-

Рабочий пикет в Ухане

принимателями и рабочими мирными? Нарушают ли забастовки и локауты нормальное течение дел, состояние денежного рынка и состояние общества в целом?

3) Каково правильное толкование слова «капиталист»? Есть ли вообще в Китае капиталисты в полном смысле этого слова? Являются ли предприниматели китайских торговых и промышленных предприятий капиталистами? Эти вопросы требуют точного разъяснения.

4) Каковы должны быть взаимоотношения между рабочими и капиталистами? Бывают ли конфликты между ними в нормальное время?

5) Из-за роста цен пострадало много рабочих, в целях улучшения их положения заработная плата должна быть увеличена. Но каков лучший метод при определении размера увеличения?

6) Увеличивая заработную плату, предприниматели вынуждены будут повысить цены на продукты. Как общество отнесется к такому повышению цен?»

Во втором пункте этого любопытного запроса заключалась замаскированная угроза: если правительство станет на сторону рабочих, то буржуазия будет бойкотировать выпущенные революционным правительством новые денежные знаки и не предоставит займов, в которых правительство нуждается. Свою роль эта резолюция сыграла.

В дни, когда забастовки уже прекратились, когда конфликт был передан на арбитраж правительству, нам случилось встретиться с одним профессором Пекинского университета. Он приехал в Ханькоу из Шанхая. Мы беседовали о настроениях в Шанхае, еще не занятом Национально-революционной армией.

— В Шанхае,— говорил профессор,— относятся сочувственно к Национально-революционной армии, но боятся забастовок, которые неизбежно начнутся с приходом революционных войск.

Так реагировала шанхайская буржуазия на рабочее движение в революционном Ханькоу. Она не страшилась Чан Кайши, но боялась рабочих.

Ухань стал базой левых гоминьдановцев и находившихся в оппозиции к Чан Кайши генералов. Уханьское правительство по своему социальному составу было неоднородным, в него входили крупные землевладельцы-милитаристы, как, например, Тан Янькай и Тан Шэнчжи; представители современной американизированной буржуазии — Сун Цзывэнь и Сунь Фо; представитель радикальной интеллигенции — Дэн Яньда; политические авантюристы и стяжатели типа Чэнь Гунбо и др.

Правительство это действовало на территории, занятой войсками Тан Шэнчжи, который только из соображений военно-тактических (борьба с У Пэйфу) примкнул в 1926 г. к гоминьдану. Преследуя свои собственные цели, этот милитарист находился в оппозиции к Чан Кайши и поэтому охотно предоставил занятую его войсками территорию для пребывания уханьского правительства. По этой причине оно в военном отношении находилось в зависимости от Тан Шэнчжи.

Большую роль в уханьском правительстве играл командир 2-го корпуса национальной армии Тан Янькай— член политбюро ЦИК гоминьдана и заместитель председателя правительства в Кантоне. Это был выходец из сословия ученых, окружавших двор китайского императора. Отец его был наместником императора в «двух Ху» (Хунань и Хубэй), а затем в «двух Гуан» (Гуандун и Гуанси). Сам Тан Янькай обладал высшей учено-бюрократической степенью, полученной им во времена маньчжурской династии: он был членом так называемой Ханьлинской академии. При монархии министры, наместники и губернаторы назначались только из числа членов этой академии. В 1909 г., когда обреченная маньчжурская династия во имя своего спасения пошла на куцые реформы и издала закон о провинциальном самоуправлении, Тан Янькай стал председателем провинциального собрания Хунани, состоявшего из крупных землевладельцев и шэньши. Во время революции 1911 г. он присоединился к Сунь Ятсену и в 1912 г. был назначен военным губернатором той же провинции. Этот пост он занимал и в 1916 и 1920 гг. В 1926 г. Тан Янькай —крупный хунаньский землевладелец— играл видную роль в ЦИК гоминьдана и уханьском правительстве.

Министром иностранных дел был Евгений Чэнь (Чэнь Южэнь). Он родился в английской колонии Тринидад, получил в Англии юридическое образование. Китайского языка не знал. После революции 1911 г. Чэнь Южэнь стал советником министра путей сообщения в кабинете Тан Шаои, а также основателем и редактором «Пекиг-газеты». Он был приверженцем Сунь Ятсена и выполнял целый ряд его дипломатических миссий. После смерти Сунь Ятсена Чэнь не мог играть большой роли в политической жизни страны прежде всего из-за незнания китайского языка.

Министром финансов был Сун Цзывэнь, брат Сун Цинлин, получивший образование в США. Он представлял наиболее современные круги тогдашней американизированной китайской буржуазии.

Министр путей сообщения Сунь Фо также получил образование в США. Это был типичный буржуа с замашками американского дельца. На политику он смотрел как на источник личного обогащения. Из этой тройки «иностранцев» Евгений Чэнь был наиболее последовательным демократом й приверженцем «трех принципов» Сунь Ятсена.

Министр юстиции Сюй Цянь (Джордж Сюйчэн) считался самым левым, самым радикальным гоминь-дановцем. Он был выходцем из цзянсийских шэньши, сыном уездного начальника. Сюй Цянь еще во времена маньчжурской династии также состоял членом Ханьлинской академии. Указами императора он неоднократно назначался на высшие должности в Пекине. Еще до революции 1911 г. был вице-министром юсти^ ции.