Китайские мемуары. 1921—1927 - [117]

ским разведывательным органам в Китае. Так, один из наиболее «сведущих» белогвардейцев, некий Кедроливанский, числившийся в списках английских агентов в Китае под именем капитана Евгения Пика, доносил в 1927 г. следующее о приезде Бородина в Кантон: «Пять лет назад СССР (тогда РСФСР) послала Стояновича, который теперь живет в Шанхае, в Кантон со срочным заданием убедить доктора Сунь Ятсена принять Бородина в качестве советника. Последний был тогда в Москве свободным от дел. Он только что вернулся из Венгрии, где пытался поднять революцию, но потерпел поражение от венгерских фашистов».

О Блюхере, с которым он якобы встречался, Пик писал, что он немец по национальности. Войтинский, по его словам, был экспертом по рабочим союзам и «организатором и руководителем восстаний рабочих в Сватоу и Амое». Черепанов, один из ведущих военных советников, по словам «капитана Пика», возглавлял картографическое бюро в штабе Блюхера, что же касается меня, то я в его донесениях выступал в двух ролях: в Кантоне, по сведениям Кедроливанского, группу военных советников возглавляет казачий офицер Абнольд, «а его помощником является Далин, который, как предполагается, специализируется на организации восстаний и мятежей». Приведя затем список советских работников в Ханькоу, этот осведомитель писал: «Заканчивая вкратце этот список, я должен в заключение упомянуть о Далине, прокуроре Москвы, который приехал сюда в качестве советника министерства юстиции». Такова галиматья, за которую английская разведка платила деньги.

Основное, что характеризовало жизнь на иностранных концессиях в Ханькоу,— это паника, боязнь «красных», как они называли Национально-революционную армию, правительство и гоминьдан.

По статуту концессий туда не допускался ни один вооруженный китайский солдат, были запрещены и революционные демонстрации. Но теперь рабочие и солдаты не признавали этого запрета. В первые недели после занятия Ханькоу рабочие демонстрации происходили главным образом на английской концессии. Инцидент с «Кокчефером» направил острие антиим-

Ханькоу. Проволочные заграждения

периалистической борьбы в Ухане против англичан. Вытесняли их из Ханькоу главным образом рабочие. В английских частных квартирах и учреждениях бастовала китайская прислуга, и английские солдаты и матросы вынуждены были мыть полы местного отделения Гонконг-Шанхайского банка. На всех иностранных предприятиях проходили забастовки китайских рабочих. Стачки подорвали весь аппарат экономического и политического господства английских империалистов в Ханькоу. В процессе забастовок были созданы рабочие пикеты. Отряды рабочих выступали немедленно, когда нужно было помочь бастовавшим рабочим, когда нужно было блокировать предприятие, на котором происходила стачка.

Рабочие пикеты следили за деятельностью гарнизонов на иностранных концессиях, охраняя китайское население от возможных провокаций империалистов; они поддерживали революционный порядок в китайском городе. Рабочие пикеты явились той основной революционной силой, которая захватила английскую концессию 3 января 1927 г.

Пикеты имели утвержденный профсоюзами командный состав и своего главного комиссара, который был назначен провинциальным советом профессиональных союзов. Пикетчики носили синюю форму, на

фуражке у них была красная звезда с китайским иероглифом «труд». При встрече с начальником они приветствовали его поднятым сжатым кулаком. Рабочие пикеты напоминали нашу красную гвардию 1917—1918 гг., но в отличие от нее были вооружены палками. Они все время добивались оружия, но в то время это оказалось тщетным. Если бы их вооружили, китайская революция получила бы свою подлинно революционную гвардию. Но и вооруженные только палками, пикеты стали той силой, которая обеспечивала победы в стачечной борьбе.

Стачки происходили не только на иностранных предприятиях, но и на китайских. При У Пэйфу террор был настолько силен, что малейшая забастовка подавлялась вооруженной силой. Немедленно по занятии Национально-революционной армией Уханя рабочие начали борьбу за улучшение своего экономического положения. Забастовочное движение приняло массовый характер. В первые же недели забастовали 52 фабрики, из которых 30 были иностранными. Иностранцы, боясь политических осложнений, уступали, но упорное сопротивление оказывала китайская буржуазия. Борьба настолько обострилась, что владельцы предприятий стали убегать в Шанхай, под крылышко иностранного империализма.

В начале декабря 1926 г. в связи с забастовками состоялось собрание торговой палаты, на котором была вынесена резолюция, рекомендовавшая: «во-первых, не увеличивать сразу заработную плату, а повышать ее постепенно; во-вторых, предприниматели не должны соглашаться на сокращение рабочего дня, и, в-третьих, предприниматели должны иметь полную свободу при найме и увольнении рабочих».

Резолюция эта была вручена властям с предупреждением, что непринятие рабочими этих условий вызовет локаут. Но самой интересной была другая резолюция торговой палаты — запрос правительству по поводу забастовок. Мы приводим текст этого запроса целиком.