Китайские мемуары. 1921—1927 - [115]

28. Ухань

Мы подплывали к Учану, Ханькоу и Ханьяну — трем городам, объединенным под общим названием Ухань. Кончался наш долгий путь из Кантона, проделанный главным образом пешком и на сампанах мимо деревень, уездных городков и провинциальных центров, путь, продолжавшийся 25 дней.

Цзюцзянские рабочие и члены политических организаций разукрасили наш пароходик яркими бумажными флажками и оклеили его цветными плакатами-лозунгами в честь национального правительства и русских советников. Здесь были лозунги, направленные главным образом против иностранного империализма, подчеркивавшие, что китайская революция является неотъемлемой частью мировой революции.

Кают-компания была расцвечена флажками всех наций. Сюй Цянь, министр юстиции национального правительства, греясь у таза с горящими углями, заметил, что ведь это флажки империалистических держав. Под общий смех он «изгнал иностранный империализм» из кают-компании, выкинув флажки за борт.

Мы были уже близки к цели и любовались с палубы берегами величавой, желтой от песка и ила Янцзы, текущей с запада на восток по самой середине Китая. По обоим берегам реки гигантскими ящиками были расставлены текстильные фабрики, видны были металлургические заводы, дымились фабричные трубы.

По одному их виду можно было установить, что социальная база здесь иная, чем в Кантоне. Там преобладало ремесленное производство с рабочими-ку-старями, здесь — заводы с современным промышленным пролетариатом.

Вдали показался маленький, разукрашенный го-миньдановскими знаменами катер, шедший нам навстречу. Это нас встречали генерал Тан Шэнчжи — командир 7-го корпуса и Дэн Яньда — тогда еще начальник политического управления Национально-революционной армии.

Пароходик плыл вперед, держась левого берега, на котором расположен Ханькоу с его иностранными концессиями. Мы поравнялись уже с баками «Стандарт Ойл Компани», за которыми находились комфортабельные виллы иностранных служащих этой компании, прошли мимо пристани, у которой стояло несколько иностранных канонерок и легких крейсеров. Они пришли сюда для «защиты жизни и имущества иностранцев». В составе английской военной флотилии находился знаменитый «Кокчефер», тот самый, который недавно бомбардировал беззащитный город Ваньсянь¹.

Мистер Лемпсон, новый английский посланник в Китае, находился уже в Ханькоу, ожидая приезда национального правительства, с которым собирался вести «дружественные» переговоры. Он давал газетам интервью, в которых заявлял, будто китайский народ знает, что англичане вели в продолжение последних ста лет по отношению к Китаю «самую миролюбивую неагрессивную политику». Таковы были слова, а «Кокчефер» делал свое дело. Пропустив вперед наш пароходик, он на всех парах погнался за ним, обошел его с левого борта, не выбрасывая никаких приветствий правительству, и, перерезав нам путь, стал у берега.

Члены правительства, возмущаясь этой военной демонстрацией англичан, невольно вспоминали о «либерализме» Лемпсона. Но возмущение сменилось восторгом, когда во время этой демонстрации «Кокчефе-ра» над ним покружились три военных самолета Национально-революционной армии, приветствовавших с воздуха национальное правительство.

Мы проходили вдоль ханькоуской набережной; она была вся заполнена огромнейшей манифестацией в честь приезда правительства. Рабочие организации с революционными знаменами вышли на улицу и с антиимпериалистическими лозунгами демонстрировали на территории иностранных концессий.

¹Английское военное судно «Кокчефер» 5 сентября 1926 г. обстреляло порт Ваньсянь на Янцзы с целью приостановить продвижение Национально-революционной армии.

Пройдя Ханькоу, пароходик стал пересекать Янцзы, направляясь на противоположный берег в Учан. Уже видны были следы осады — разрушенные предместья. Вот и набережная Учана, которая тянется на несколько километров. Здесь творилось нечто неописуемое. Сотни и сотни тысяч рабочих, студентов, мелких торговцев, интеллигентов со знаменами, пением революционных песен двигались к пристани, приветствуя национальное правительство и русских советников.

Уже можно было разглядеть лозунги в этом море знамен. «Союз с СССР — это не дипломатический союз двух государств, а союз двух революционных народов»; «Да здравствует советник Бородин!» (дословно: «Десять тысяч лет советнику Бородину!»); «Долой английский империализм!» и «Да здравствует национальная революция!» Мы видели и много транспарантов с надписью «Да здравствует диктатура пролетариата!»

Пароходик подошел к пристани, на которой провинциальное революционное правительство, комитет гоминьдана и генерал Тан Шэнчжи со своим штабом, подняв вверх руки, приветствовали правительство. Под радостный гул народа и оглушительный треск пороховых хлопушек министры прошли по улицам новой столицы.

Учан — большой старинный китайский город, один из крупнейших торгово-промышленных центров Китая. Расположенный на глубоководной Янцзы, на расстоянии свыше тысячи километров от моря, он принимает морские суда. Река соединяет его, с одной стороны, с Шанхаем, а с другой — с огромной провинцией Сычуань. Железной дорогой Ухань связан с Пекином на севере и столицей провинции Хунань — Чанша — на юге. В сутках езды от Учана сперва на пароходе, а затем по железной дороге находится главный город провинции Цзянси — Наньчан. Это выгодное, центральное местоположение придает Учану особо важное экономическое значение. В Ухане уже в то время имелись современные фабрики и заводы, числом более ста. Наряду с этим здесь было развито ремесленное производство, сохранялись и старинные мануфактуры. Ухань — огромный торговый центр, из которого товары расходятся буквально по всему Китаю, здесь были сконцентрированы крупные капиталы и большие массы индустриальных и ремесленных рабочих.