Китай - [306]

– Ну как он тебе? С ним все в порядке?

Разумеется, она и сама виделась с ним, но ей хотелось знать, как его воспринимают и другие люди. Мне кажется, она даже по-своему любила его. Вот только временами я не знал, что ей о нем рассказывать. И дело тут не в здоровье императора, хотя он действительно много и часто болел. Я имею в виду его душевное состояние. У него было вытянутое бледное мясистое лицо, которое постоянно придавало ему грустный вид. А еще он бывал угрюмым. Лишь один или два раза за все время я находил его в одиночестве, когда он, словно ребенок, с довольным видом возился с какими-то часами. Некоторые считали, что у него не все в порядке с головой. Постепенно я стал задумываться, не разыгрывает ли он простачка, чтобы его сочли неопасным. Может, ему действительно стоило постоянно носить эту маску.

Так прошло почти пять лет. Конечно, я мог уйти на покой. За несколько лет до этого я получил чудесный дом мистера Чэня, скопил приличное состояние. И разумеется, выкупил свои половые органы. В основном я жил под личиной торговца, но оставить императрицу не мог. Каждую неделю на один или два дня я снова становился Лаковым Ногтем и прислуживал ей. Иногда мы отправлялись в Летний дворец, но бо́льшую часть времени проводили в Запретном городе. Для Цыси по-прежнему устраивались театральные представления и другие развлечения, но постепенно их становилось все меньше и меньше. Она очень любила фотографироваться. Кажется, к этому ее пристрастили западные дамы, потому что все время старались сфотографироваться вместе с ней. Цыси всегда тщательно следила за собой, а в дни, когда ее могли сфотографировать, вдвойне.

В эти годы мы много беседовали, но она продолжала хранить свои замыслы в тайне, не открывая их даже мне. За исключением одного-единственного раза, и спустя годы я часто вспоминал случайно оброненные ею слова.

– Знаешь, Лаковый Ноготь, – сказала она, – я как-то говорила тебе о том, что стране нужны перемены и что они произойдут, только когда для них настанет время.

– Да, моя госпожа.

– Вот только у нашей страны долгая история, и если присмотреться, можно понять, что в этом мире ничего нового нет. Идеи могут казаться новыми, но на самом деле таковыми не будут. Поэтому мы можем примерно предугадать, что нас ждет дальше.

Она явно хотела, чтобы я запомнил ее слова. Вот только в чем заключались ее планы на будущее и насколько хорошо она их продумала, я так и не узнал. В то время над Поднебесной сгущались тучи. Россия вступила в войну с Японией. Япония сокрушила русских, захватила бо́льшую часть маньчжурских территорий и стала доминировать на Корейском полуострове.

Здоровье императора со временем лишь ухудшалось, угасала и Цыси. Она перенесла микроинсульт, из-за чего одна сторона ее лица была парализована и обвисла. Но разум был таким же острым, как и всегда. Во всяком случае, в том, чему я сам был свидетелем. Я задавался вопросом: какой же она хотела сделать свою империю?

Я узнал, что Цыси умирает, раньше ее самой. Она давно неважно себя чувствовала, но обладала поразительной способностью восстанавливаться. Добавьте к этому железную волю. И только когда эта воля стала поддаваться годам, я понял, что она уходит.

Это началось одним утром, когда я делал ей маникюр. Она выглядела подавленной. Если бы рядом с нами был кто-нибудь еще, я бы не произнес ни слова, потому что никто не смеет даже думать о том, что правитель проявляет слабость. Но мы были одни.

– Вы сегодня выглядите грустной, ваше величество.

– Мне действительно грустно, Лаковый Ноготь, – ответила она. – Я очень разочарована своей жизнью.

– Вы стали самой влиятельной женщиной в истории, – сказал я.

– Может быть, но я все равно потерпела неудачу. Сначала мне казалось, что я преуспела. Что я дала империи сына. Что может быть важнее и значимее для Поднебесной и для любой семьи? Мне пришлось сражаться за него, и я чуть не погибла в этой борьбе. Но мой сын стал императором. – Она вздохнула. – И что получилось в итоге? Он оказался плохим правителем. И в этом виновата я сама.

– В этом нет вашей вины, ваше величество, – возразил я. – Его отец тоже сыграл в том немалую роль.

– Мне в жизни встречались только слабые мужчины. Но я надеялась, что моя сильная кровь…

– Ваша кровь очень сильна.

– Правда? Я тоже так думала. Поэтому и выбрала сына князя Чуня, когда появились другие кандидаты. Потому что его мать была моей сестрой. Он казался многообещающим, с гораздо большим потенциалом. Но стоило ему прийти к власти, чем он занялся? Попытался уничтожить более четырех тысяч лет истории собственной страны, и это за одну ночь! Какой же он глупец!

– Да, человеку необходимо чувствовать время, – согласился я.

– Вот видишь, – заплакала она. – Даже ты, бедный евнух, справился бы лучше его!

В душе я с ней согласился, но мне пришлось сражаться за собственную жизнь, как и ей самой. И благодаря этому мы окрепли духом и обрели мудрость, только так можно этому научиться. Вслух я, разумеется, ничего не сказал.

После этих слов мы долго молчали, и я закончил с ее ногтями.

– Я устала, Лаковый Ноготь, – наконец произнесла она. – Мир стоит на пороге перемен, и я об этом знаю. Вот только я не хочу жить в этом новом мире, где будут поезда и национальные собрания.