Китай и страны Южных морей в XIV–XVI вв. - [83]

.

Затем португальцы основали свою торговую базу на прибрежных островах близ Нинбо. По некоторым данным, к концу 40-х годов XVI в. там жило 800–1200 португальцев[749]. Они стали предпринимать совместные операции с китайскими и японскими пиратами и даже совершили нападение на г. Чжанчжоу[750]. Действия португальцев и пиратов у берегов Фуцзяни и Чжэцзяна обратили на себя внимание центрального китайского правительства, которое реагировало на это новым усилением «морского запрета» в 40-х годах XVI в.

В 1547 г. сановник Чжу Вань был назначен начальником морской обороны Фуцзяни и Чжэцзяна и военным губернатором Чжэцзяна с самыми широкими полномочиями в отношении действий против пиратов и португальцев. Китайский флот был двинут против португальцев и имел с ними несколько столкновений близ берегов указанных провинций. В результате в 1547–1548 гг. португальцы вынуждены были уйти оттуда и покинуть свою факторию около Нинбо. Интересно отметить, что бой на море под Нинбо шел несколько дней и португальцы не уходили, пока им не удалось сбыть местным китайским прибрежным властям все имевшиеся в трюмах и хранившиеся в фактории товары[751].

В 1549 г. Чжу Вань наглухо блокировал с моря побережье Фуцзяни и Чжэцзяна. Пытаясь добиться соблюдения «морского запрета», он казнил всех нарушителей. Это положение совершенно не устраивало местные власти и частных лиц, связанных с морской торговлей. Как отмечено в источниках, «все фуцзяньцы и чжэцзянцы ненавидели Чжу Ваня»[752]. В столицу стали поступать жалобы на Чжу Ваня с обвинениями в превышении им полномочий и казни невинных людей. Цензор, присланный из столицы для расследования дела, подтвердил вину Чжу Ваня. Самому Чжу Ваню было приказано покончить жизнь самоубийством[753]. Многие его соратники были брошены в тюрьму[754].

Таким образом, в 1547–1549 гг. борьба сторонников и противников развития внешних связей Китая с заморскими странами достигла наибольшей остроты и закончилась существенным поражением последней группировки. После 1549 г., как отмечено в «Мин ши», морской запрет был вновь ослаблен и морская торговля как с кораблями из стран Южных морей, так и с португальцами вновь оживилась по всему юго-восточному побережью Китая[755].

С 50-х годов XVI в. центр деятельности португальцев в Китае вновь передвинулся к берегам Гуандуна. Еще в 1535 г. получивший от португальцев взятку сановник Хуан Цин настоял на переносе гуандунского управления торговых кораблей в район Макао[756]. С этого времени здесь велась оживленная морская торговля, и ежегодные поступления налогов с нее составляли 20 тыс. лян золотом. Есть данные, что уже в 1537 г. португальцы построили на месте современного Макао торговые склады под предлогом выделения им здесь китайскими властями места для просушки товаров[757].

Однако португальцы не прекращали заниматься грабежом и всячески пытались захватить опорный пункт на китайской территорий. Поэтому между ними и китайцами происходили постоянные столкновения у берегов Гуандуна. Наконец, в 1554 г. коммодор Лионель де Суза договорился с китайскими властями об уплате португальцами регулярной торговой пошлины. В обмен на это он получил разрешение доставлять португальские товары прямо в Гуанчжоу и создать поселение на одном из островов в устье Сицзян[758]. В 1557 г. португальцы с помощью подкупа завладели районом Макао, построили здесь город по европейскому образцу, торговые склады и крепость.

Добившись через 40 лет после своего появления в Китае своей цели — захвата прибрежного опорного пункта, — португальцы превратили его в один из центров морской торговли. Они привлекали сюда корабли из стран Южных морей и Японии, облагая их налогом в свою пользу. Но основным назначением португальского Макао было торговое, политическое и идеологическое (религиозное) проникновение в Китай.

Однако возобновленные португальцами с середины XVI в. попытки вступить в официальные договорные отношения с центральным правительством Китая опять не имели успеха. Португальское посольство 1552 г. не дошло до Китая. Неудачной была попытка 1562 г. добиться разрешения на католическую миссионерскую деятельность: португальский посол не-имел при себе «дани» и отказался выполнить церемониал «вассального» посланца[759]. Тогда в 1565 г. португальцы назвались послами Малакки и доставили «дань». Но и этот маневр не удался[760].

Поскольку португальцы не имели официальных отношений с китайским правительством, у них не было никаких формальных прав на Макао. (Китай признал его португальским владением лишь в 1887 г.) Однако по договоренности, не закрепленной никакими соглашениями с местными гуандунскими властями, португальцы один раз в три года выплачивали «дань», а по существу арендную плату за Макао. До 1572 г. эта «дань» шла в карман начальника морской обороны провинции Гуандун, а затем стала отправляться в императорскую казну. В 1588 г. был точно установлен размер этой «дани» — 501 лян серебром[761].

В 1583 г. португальцы с помощью взяток добились от гуандунских властей признания «самоуправления» Макао. В 1586 г. в городе была введена муниципальная система управления (сенат из шести человек и градоначальник). Пост «управляющего городом от имени китайского императора» с 1587 г. существовал лишь формально