Кислый виноград. Исследование провалов рациональности - [56]
(з) Предпочтения, зависящие от состояния. В стандартной теории индивидуального или коллективного выбора предпочтения принимаются как данность, независимая от ситуации выбора (I.5). Альтернативная концептуализация, которая здесь исследуется, стремится увидеть, как предпочтения каузально формируются ситуацией. Однако «ситуация» – двусмысленный термин. Как отмечает Серж Кольм[303], то, что предпочтения определяются ситуацией, может быть понято либо как зависимость предпочтений от состояния, либо как зависимость предпочтений от возможностей.
В стандартной теории эндогенного изменения предпочтений, которая сама по себе не слишком стандартна с точки зрения экономической теории выбора, предполагается, что вкусы формируются только текущими или прошлыми выборами, а не всем множеством допустимых решений в целом[304]. Но последняя интерпретация тоже достоверна. Мои текущие предпочтения в отношении, например, чтения формируются не только книгой, которую я в данный момент читаю, но в равной мере и книгами, которые стоят у меня на полке. Мои предпочтения в отношении жен могут быть сформированы моей нынешней женой или всем множеством женщин, которые могли бы принять мое предложение. А кислый виноград мог бы рассматриваться как механизм снижения оценки вариантов, которые не выбраны, или снижения оценки вариантов, которые недоступны. Вен в процитированной ранее фразе имеет в виду оба варианта, когда говорит, что изменение важности атрибутов может происходить задним числом, когда выбор «сделан или принят». В экспериментах Фестингера диссонанс в основном интерпретируется как одна из реакций на действительный выбор, тогда как мое основное внимание сосредоточено на формировании предпочтений множеством допустимых решений.
Это реальное различие, важное по многим причинам. Я, однако, хотел бы указать на два соображения, которые несколько размывают ситуации, которые меня интересуют.
Во-первых, выбор одного из вариантов может сделать альтернативы менее доступными, чем они были, из-за издержек, которые влечет изменение решения. Когда я покупаю автомобиль марки А за три тысячи фунтов, автомобиль марки В той же стоимости становится таким же недоступным, каким ранее был автомобиль марки С, стоивший четыре тысячи фунтов, если самое большее, что я могу выручить от продажи моего нового автомобиля на рынке подержанных машин, – это две тысячи фунтов. Поэтому, купив машину марки А, я, как правило, буду занижать оценку машине марки В в той степени, в какой до покупки я был склонен понижать оценку автомобилю марки С. Первое занижение оценки может быть описано как зависящее от состояния, но сравнение показывает, что точно так же оно может рассматриваться как зависящее от возможности.
Во-вторых, различие между состоянием и множеством допустимых решений может зависеть от того, как описывается ситуация. Возьмем снова пример выбора между жизнью в городе и жизнью в деревне. Жизнь в городе может рассматриваться глобально как одно состояние, которое я (живя в городе) предпочитаю жизни в деревне, взятой как другое глобальное состояние. Однако при более детальном описании состояний становится понятно, что есть множество способов заниматься сельским хозяйством, все из которых становятся мне доступны, когда я живу в сельской местности, и множество модусов городской жизни, которые я могу выбрать, проживая в городе. Тогда адаптивные предпочтения предполагают, что в соответствии с моими городскими предпочтениями моя глобально наилучшая альтернатива – какая-то разновидность городской жизни, но могут существовать какие-то разновидности сельской жизни, которые я бы предпочел некоторым разновидностям городской жизни.
(и) Рационализация. Кислый виноград – это механизм ослабления диссонанса, работающий с предпочтениями, на основании которых ранжируются варианты решения. Альтернативный механизм работает с когнитивными элементами, которые формируют восприятие, а не оценку ситуации. В некоторых случаях адаптивные предпочтения и адаптивное восприятие (то есть «рационализацию») едва ли можно отличить друг от друга. Во французском варианте басни о кислом винограде, процитированном в эпиграфе к настоящей главе, лиса ошибается в своем восприятии ярко-красного винограда, неверно полагая, что он зеленый. В английской версии она ошибочно считает, что он кислый, что является вопросом вкуса, а не убеждения[305]. То же самое относится к контрадаптивным предпочтениям, где убеждению «Запретный плод сладок» соответствует «У соседа всегда трава зеленее». Но во многих случаях эти явления четко различаются. Если я не получаю повышения, о котором мечтал, я могу разрядить напряжение, сказав, что «мои начальники боятся моего таланта» (неправильное восприятие ситуации) или что «работа начальника все равно того не стоит» (неправильное формирование предпочтений). Или же я могу изменить свой образ жизни так, чтобы пользоваться досугом, который дает менее престижная должность (планирование характера).
Эта книга является исправленным и дополненным изданием встретивших неоднозначные отклики «Основ социальных наук» (1989). Автор предлагает свой взгляд на природу объяснения в социальных науках; анализ психических состояний, которые предшествуют поступкам; систематическое сравнение моделей поведения, основанных на рациональном выборе, с альтернативными концепциями; исследование возможных заимствований социальных наук из нейронауки и эволюционной биологии; обзор механизмов ранжирования социальных взаимодействий от стратегического поведения до коллективного принятия решений.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.